На обочине
Шрифт:
Отправили сотрудников по адресу, который дала девушка. И теперь Дарижапов сидел и ждал их. Он волновался, то и дело подходил к окну и смотрел на улицу. Но вот хлопнула дверь.
— Наконец-то! А я вас заждался! — воскликнул лейтенант. — Ну, чем порадуете?
— По указанному адресу жила старуха Пезелкина. Но она умерла. В морг за нею никто не приехал, и вчера комхоз похоронил ее.
— Вы предъявили соседям фотографию?
— Да. Те опознали на ней Залыгина, сына покойной Пезелкиной. А рядом с ним некий
Во время обыска в квартире Залыгина возникла необходимость передвинуть комод. Под комодом обнаружили обрез. Обрез сделан из малокалиберной винтовки, в казенной части имелся заводской номер.
Лейтенант сличил заводской номер на обрезе с номером тозовки Левухина. Оказалось, что обрез сделан из винтовки старика.
— Круг лиц, которые подлежат розыску по данному делу, нам известен, — сказал лейтенант. — Нюругиев в КПЗ. Место пребывания Залыгина и Левухина скоро установим. Кстати, я разговаривал с начальником треста. Машина нашлась.
— А может быть, Нюругиев что-то знает? — сказал вошедший капитан Ларинов. — Впрочем, не думаю... Но не будем гадать. Давайте действовать по плану. Итак, друзья, по местам!
Ларинов ушел, следом за ним вышли из кабинета остальные.
Оставшись один, Дарижапов начал писать постановление о назначении баллистической экспертизы по изъятому обрезу.
Дул ветер, сильный, порывистый. Снег под ногами поскрипывал. Звезды были яркие, какие-то жгуче холодные. Идти было трудно, но Залыгин все шел и шел, упрямо подставляя ветру лицо.
— Не пойму, куда делся Нюругиев? Дома его нет, на работе тоже... Может, замели?..
— Может, и так, — с неприязнью глядя на Левухина, сказал Залыгин: — Думаю, он на первом же допросе расколется. Все выложит. Ты понимаешь, чем это пахнет для нас с тобой?
Левухин пожал плечами, не ответил.
Шли по обочине дороги. Изредка их обгоняли машины, но они не останавливали, опасаясь, что их могут узнать. У каждого холщовый мешок перекинут через плечо, там краденые деньги, а сверху — продукты. Наган засунут под брючный ремень.
— Устал я, — тихо сказал Левухин. — Знал бы, что Нюругиева не найти, не искал бы... Во-он виднеются дома — давай забурим туда?
— Нет. Туда не пойдем. Двинем к загородным дачам, там наверняка нет людей.
Неожиданно Левухин подскользнулся, упал и ушиб бедро. Пока Залыгин помогал ему встать на ноги, возле них остановилась машина с людьми. «Милиция! Сейчас начнется... и конец...» — с тоской подумал Залыгин. Но из машины никто не вылез, шофер лишь спросил:
— В город? Могу подвезти.
— Нет, нам не по пути, — ответил Залыгин. Машина растаяла в морозном воздухе.
Пошли дальше. Боль в ноге постепенно слабела, и Левухин шел все быстрее.
Скоро свернули с шоссе. Залыгин велел Левухину идти за ним след в след... Они поднялись
— А вот и наше жилье!
Шоссе проходило внизу, метрах в сорока от дачного поселка. Они услышали, как остановилась машина, из кабины вышел шофер, стал копаться в моторе. Но вот снова загудел двигатель, и через минуту все стихло. Слышно было, как трещат на морозе деревья...
Левухин гвоздем открыл замок на двери веранды, и они зашли в дом. Посветив себе спичками, нашли керосиновую лампу, она стояла на полочке у входной двери. Залыгин зажег ее, отыскал затем в кухонном шкафу еще и неиспользованную стеариновую свечу. Довольный находкой, сказал:
— Все под руками, как будто специально для нас приготовлено. Видишь, и плиту догадались сложить. А во дворе и дровишки есть, чего еще?.. Живи — не хочу... — Помедлив, попросил: — Сбегай, принеси дров. Только бери из поленницы так, чтобы не было заметно.
...Через какое-то время плита накалилась докрасна. В доме стало тепло, даже угарно.
— Открой дверь настежь, — попросил Залыгин, ставя на плиту ведро со снегом.
Левухин толкнул ногою дверь. В дом хлынул свежий воздух.
Постепенно тепло от раскаленной плиты, запах свежезаваренного чая превратили нежилой дом в почти обжитый уголок. Левухин не упустил момента похвалить Залыгина:
— Здорово у тебя получается. Возле тебя и жить веселее.
За ужином Залыгин сказал, что в этом доме они станут жить до тех пор, пока милиция не прекратит розыск. Деньги есть, за продуктами будут ходить поочередно, и только пешком.
— Ясно, друг ты мой ситечный, — насмешливо ответил тот.
Залыгин нахмурился, стукнул кулаком по столу, так что из стопки Левухина выплеснулась водка и темным пятном разлилась по скатерти.
«Чего это он?.. Иль хочет власть показать? Ну, нет... Вместе убивали и грабили, вместе будем у стенки стоять... Да только вот я еще подумаю — стоять ли. Ухлопать да забрать деньги?..» — Левухин опустил голову, боясь, что Залыгин может догадаться, о чем он подумал.
— Попробуй только, — будто догадался Залыгин. — Пристрелю как собаку.
— А ты меня не запугивай. Ты смерти боишься, а я не боюсь, нет... К тому ж и у меня есть «пушка».
Залыгин с удивлением посмотрел на него, сказал примирительно:
— Ладно тебе... лучше давай еще по одной выпьем и спать.
Они проснулись лишь в полдень, вскочили с кроватей, наспех оделись. Первым делом надо было убедиться, не подходил ли кто к дому? Залыгин осторожно прошмыгнул в дверь с наганом. Вернулся с охапкой дров, сказал:
— Все в порядке.
— Зачем дрова-то? Все равно днем плиту не будем топить. Еще привлечем к себе внимание.