На окраине мира
Шрифт:
– Да брось. Все нормально. Слегка тряхнуло, а теперь уже отпустило.
– Неужели?
– ланниец с подозрением всмотрелся в усталое лицо Белки.
– Такое впечатление, что тебя вывернули, завернули и снова вывернули.
– Не каркай, дурак... и так еле держусь: от этой крови до того мутит...
– Так тебе и надо, - буркнул он.
– Что ты вообще натворил?
– Боль его забрал, - неслышно шепнула Белка.
– На время, чтобы он смог поесть. Это эльфы научили... давно еще... гады ушастые... погано, конечно, но иначе я бы не смог... Курш для меня - как ребенок, а детей даже ты, изверг, не стал бы отдавать на растерзание.
–
– неподдельно возмутился Терг, сворачивая веревки.
– Нет. Или все, или ничего: слияние не признает кусков.
– А если б не вышло?!!
Гончая молча уткнулась носом в конскую гриву и промолчала.
– Тьфу на вас, - в сердцах сплюнул Лакр.
– Долго тебе так корчиться?
– Нет. Пару минут осталось, - прошелестела она, не поднимая головы.
– Жаль. Может, если б весь день промучился, перестал бы насмехаться и дерзить!
– Ох, как же я мог забыть? От тебя разве слова доброго дождешься? Только и пользы, что волосы на парик выдернуть, да остроты по балаганам раздавать...
– Зараза! Белик, да знаешь, кто ты после этого?!
– Лакр возмущенно обернулся, но она уже не слышала - крепко спала, уронив трепаную голову на черный бок Круша, и тихонько дышала в могучую шею, на которой все быстрее проступал прежний здоровый блеск.
Лакр неловко помялся, все еще кипя от негодования и запоздалого испуга, но потом подумал, посопел. Глянул на розовеющую в далеком небе полоску, возвещающую о приближении нового дня. Вспомнил, что тоже больше суток на ногах, и, стараясь не топать, чуть не на цыпочках отошел в сторонку.
– Торк с тобой, - пробормотал в тишине, собираясь хоть немного отдохнуть.
– Бить тебя сейчас жалко - и так еле дышишь, герой сопливый. Пинать бесполезно - все равно ничего не почувствуешь. Ругать глупо, но вот завтра, когда проснешься, я тебя первый же и удавлю... а если кто решит приобщиться к такой чести, пускай становится в очередь!
В темноте раздалось сразу четыре смешка, подвергнувших сомнению саму возможность осуществления его искреннего желания (разумеется, по причине того, что тоже были бы не прочь поучаствовать). Затем оттуда кровожадно сверкнули четыре пары горящих глаз, выразительно зашелестел задвигаемый в ножны клинок, и Лакр вдруг со всей ясностью понял, что завтра ему придется отстаивать свое законное право, как минимум, с кулаками.
Глава 16
Когда Стрегон открыл глаза, солнце уже подползало к зениту. Давно проснувшийся лес бодро шелестел зелеными ветками, негромко бормотал на сотни голосов, звенел тысячами комариных крыльев и всеми силами жил, боролся, отстаивая свое право на существование. Побратимы еще спали, и только Терг, заступивший на последнюю стражу, терпеливо дожидался пробуждения остальных.
Взгляд полуэльфа сам собой метнулся в сторону Курша, но, как ни странно, его место пустовало. Как не было там ни Белки, ни ее вещей.
Он так же быстро обежал глазами поляну, убедился, что их шустрый проводник снова бесследно исчез, и вопросительно повернулся к Тергу.
– Где?
– Белик-то? Ушел пару часов назад.
– Курш с ним?
– А то, - хмыкнул побратим, помешивая прутиком угли в костре.
– Поднялись еще раньше меня, хотя я думал - до вечера не очнутся. Походили, посмотрели на вас, буркнули, что хуже сонь на свете еще не встречали, да и ушли на охоту. Белик сказал: Куршу надо много есть, чтобы прийти в форму. Да я и сам видел - отощал за ночь, будто с месяц не кормили. Но бегает довольно бодро.
– А наниматель?
– Нет, - мотнул головой Терг.
– Пока не появлялся.
Стрегон задумчиво кивнул.
Странно, ему казалось, что заказчик появится здесь раньше них, однако его, похоже, что-то задержало в Ардале или по пути сюда. Может, с проводником возникли проблемы? Или все-таки нашелся Ходок? В любом случае, им придется снова ждать, пока тот объявится.
– Тут тебе Белик подарок оставил, - неожиданно хмыкнул Терг, с любопытством взглянув на неподвижное лицо вожака, с которого полностью исчезли старые шрамы.
– Сказал: должен понравиться.
– В самом деле?
– Угу. Что вы там опять не поделили, если не секрет, что он не рискнул вручать тебе сам?
– Ничего, - Стрегон отвернулся и быстро поднялся, не желая даже узнавать, что может быть спрятано в оставленном у костра свертке. Вряд ли что-то хорошее. Судя по всему, у этого сопляка проблески ненормальной щедрости очень часто чередуются со вспышками бешенства и страстным желанием понаблюдать за чужими мучениями. С учетом того, что после комаров он их полдня изводил, прежде чем ударить палец о палец, вдоволь насладился плачевным видом, довел до последней грани и только после этого вмешался. А вчера у схрона очень внимательно следил за тем, как пропустившему предательский удар полукровке пришлось кататься по земле, царапая ногтями толстый слой дерна и кусать от ярости собственный воротник. Не помог, не подошел, не подал руки и даже не сказал, что сожалеет. Знает же, до чего это погано. Но ведь все равно сделал и потом молча изучал, как любитель бабочек - приколотую к коре букашку: холодно, равнодушно и бесстрастно, ничуть не интересуясь ее мнением. Если бы не клинок, там бы с ним и рассчитался. Но сперва было недосуг, потому что отходил долго, да всю оставшуюся ночь провозились с Куршем. А теперь не удивлюсь, если разверну ткань и найду там в качестве "подарка" свежий коровий навоз. Или ядовитую гадину, у которой есть страстное желание вцепиться кому-нибудь в нос.
Может, не надо было и меч брать?
Стрегон раздраженно дернул щекой, вспомнив о том, что так и не успел как следует разглядеть свой трофей. Впрочем, может, Белик уже успел его свистнуть ради шутки и как раз отправился отвозить обратно? А что? Вполне в его духе. Потом заявится и, как ни в чем не бывало, сообщит, что передумал.
Он тяжело вздохнул, собираясь уйти.
– Эй!
– Терг бросил вожаку плотный сверток.
– Ты забыл!
Стрегон машинально поймал, посмотрев почти с отвращением. Но потом пальцы зацепились за что-то острое, смутно знакомое, плохо завернутая ткань начала расползаться сама по себе, а когда он понял, ЧТО ИМЕННО видит, то непонимающе замер и как-то растеряно опустился на ближайший пень.
– Торкова лысина!
– оторопело воскликнул Терг, когда у него перед носом развернулась странная чешуйчатая кольчуга из совершенно непонятного материала. Матово-черная, слабо поблескивающая острыми краями невероятно крупных чешуек. Сама чешуя будто со змеи снята, но ТАКИХ огромных в природе вроде не бывает - самая мелкая чешуйка была с половину его ладони! И все до единой пригнаны настолько плотно, что даже иголку не втиснешь. Судя по шороху и той легкости, с какой она расстелилась по траве, весу в ней - с гулькин нос. Но при этом любому дураку ясно: прочнее нее мало что найдется в этом мире.