На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
Шрифт:
Со слов японцев можно было заключить, что корабль получил несколько подводных повреждений наружной обшивки, пробитой осколками ниже броневого пояса при разрывах снарядов на воде. Некоторые броневые плиты сдвинулись со своих мест при попадании тяжелых снарядов в ватерлинию, болты дали течь, и вода проникла в коридоры позади брони. Вследствие этих повреждений часть наружных бортовых отделений была заполнена водой.
При разборке кают были собраны личные вещи офицеров и возвращены владельцам, оказавшимся среди раненых. Моя каюта была разрушена взрывом 8-дюймового снаряда. Все вещи и книги погибли. Уцелел только чемодан, сданный перед боем в шхиперскую. В нем сохранилась часть моих путевых заметок в тетрадях, немного белья
Начинаем получать от своих родных из России письма и телеграммы. Первую телеграмму через французское консульство с запросом о моем здоровье я получил вскоре после поступления в госпиталь. На днях пришла вторая, с сообщением о высылке на мое имя перевода в 100 иен.
Один из раненых офицеров уже получил первое письмо из России. Это был наш праздник, так как вести с Родины, не исключая дел личных, всегда делаются общим достоянием.
Недавно из японских газет мы узнали, что бурные события разразились в нашем Черноморском флоте. Произошло революционное восстание на лучшем корабле Черного моря — «Князь Потемкин Таврический». Он был захвачен восставшей командой, командир и часть офицеров перебиты, а корабль ушел в Румынию, где был покинут командой. Румынское правительство возвратило корабль России. Факт захвата корабля восставшей командой является беспримерным в истории русского флота. Но мы не удивлены этим событием после всего, что происходило на наших кораблях 2-й эскадры за время похода. В то же время ясно, что изолированный корабль, без связи с организованными революционными силами на берегу, не мог быть использован одной командой для дела революции. Как боевая единица революционный корабль также нуждается в руководстве опытного командного состава и в связи с политическими центрами, а также в обслуживании береговыми базами.
Глава XXXVIII. Разбор хода боя и причин поражения
10 июля 1905 г. Прошло свыше полутора месяцев после разгрома нашей эскадры в Цусимском бою. За этот срок все обстоятельства боя удалось установить достаточно точно. Остается только окончательно занести на бумагу все изученные факты, чтобы сохранить для дальнейшего уточнения и дополнения. Поэтому возвращаюсь к изложению всего, что произошло в бою 14–15 мая, основываясь на наблюдениях офицерского состава броненосца «Орел», опубликованных данных японского командования и сообщениях японской печати.
14 мая 1905 г. 4 часа утра. Перед встречей с противником. С первыми проблесками рассвета рассеялось нервное напряжение ожидания атаки неприятельских миноносцев. Видимо, эскадра еще не вступила в расположение неприятельского флота и не открыта его передовыми разведками. Всю ночь наши аппараты беспроволочного телеграфа принимали непонятные знаки, показывавшие, что идут спокойные переговоры между семью кораблями в расстоянии нескольких десятков миль.
Мы вступаем в Цусимский пролив, сохраняя походный строй двух кильватерных колонн боевых кораблей с транспортами и миноносцами между ними. Головными идут «Суворов» и «Николай I». Впереди в нескольких кабельтовых впереди главных сил выстроились три разведчика — «Светлана», «Алмаз» и «Урал»; на траверзе флагманских кораблей с флангов держатся «Жемчуг» и «Изумруд». На раковинах эскадры идут два госпитальных корабля «Орел» и «Кострома».
Волнение 3–4 балла, ветер зюйд-вест.
В 6 час. 45 мин. справа немного позади траверза показался легкий неприятельский крейсер, по силуэту — «Идзуми» (3 тысячи тонн). Он лег на параллельный курс с эскадрой в расстоянии 50–60 кабельтовых.
Около 7 час. 30 мин. по сигналу адмирала орудия правого борта и кормовая 12-дюймовая башня наведены на
Так как Того с главными силами, очевидно, находится впереди по курсу и ожидает нас в самом узком месте пролива, то встречу можно ожидать только после полудня.
В 9 час. 45 мин. слева впереди на расстоянии 60–70 кабельтовых появился отряд судов береговой обороны: «Чин-Иен» и три крейсера типа «Матсушима». Они также легли на параллельный курс и стали обгонять нашу эскадру. Пробита боевая тревога. Орудия левого борта и носовая 12-дюймовая башня наведены на этот отряд.
Около 10 часов по сигналу адмирала правая боевая колонна увеличила ход до 11 узлов, чтобы обогнать левую и принять ее в кильватер, перестроив походный строй в боевой.
Хвостовому кораблю левой колонны «Мономаху» приказано перейти на правую сторону и отогнать «Идзуми», который упорно сопровождает эскадру, наблюдая ее действия. Его наглость вызывает раздражение на всей эскадре. Достаточно одного хорошего залпа из крупных орудий, чтобы его подбить, а затем быстро уничтожить, так как поддержку главных сил он получить не сможет. Однако адмирал демонстрирует «презрение к врагу», не желая растрачивать снаряды против назойливого разведчика. Отряд береговой обороны с «Чин-Иен» во главе постепенно скрывается впереди, обгоняя нас.
В 10 час. 30 мин. на «Орле» дан отбой, команде выдано вино и обед повахтенно на своих местах согласно боевому расписанию. Офицеры в последний раз перед боем собрались в адмиральской столовой за обеденным столом.
Ввиду полной очевидности, что бой неизбежен, по приказанию командира выброшена за борт последняя часть деревянной отделки рубок, заблаговременно снятой с места. Старший офицер приказал офицерам сдать свои вещи на хранение в шхиперскую, чтобы не остаться без всего после боя, так как каюты будут разрушены.
В 11 часов, в то время когда в кают-компании еще продолжался обед, слева почти на траверзе в 50–60 кабельтовых показался отряд из четырех быстроходных крейсеров адмирала Дева: двух двухтрубных, судя по силуэтам — «Читозе» и «Касаги», и двух трехтрубных — «Ниитака» и «Тсушима». Крейсера также легли на параллельный курс и стали сближаться с эскадрой. В это время еще можно было рассмотреть впереди во мгле отряд «Чин-Иен».
Наша правая колонна, достаточно продвинувшись вперед, повернула по сигналу адмирала «вдруг» на два румба влево, чтобы заступить в голову левой колонны. Хвостовые суда правой колонны «Сисой», «Наварин» и «Нахимов» во время маневра заметно отстали и затянули перестроение.
В это время, около И час. 15 мин., грянул случайный выстрел из левой средней 6-дюймовой башни «Орла» по головному крейсеру, на который была наведена башня. [20] Расстояние — 39 кабельтовых. Этот выстрел был воспринят остальными кораблями как сигнал для открытия огня. Немедленно открыли энергичную стрельбу из 10-дюймовых орудий хвостовые броненосцы 3-го отряда «Сенявин», «Ушаков» и «Апраксин», находившиеся ближе всего к неприятелю, на расстоянии около 32 кабельтовых.
20
Комендор, державший крейсер противника 40 минут в поле видимости оптического прицела, не выдержал такого длительного напряжения и выстрелил, не имея приказания.