На острие ножа
Шрифт:
— Где мне переодеваться?
— Дома? — подсказал Сонни.
Я испепелила его взглядом:
— Перед следующим выступлением я это учту, а сейчас мне что делать?
— Прямо тут, вместе с нами, — нетерпеливо ответил Джексон.
— Не собираюсь демонстрировать вам все подряд! — возразила я.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросил Сонни.
Я хотела было попросить, чтобы они отвернулись или, например, подождали за дверью, но живо представила себе, что из этого получится.
— Пойду переоденусь в туалете, — вздохнула я.
Взяла свою небольшую
Это была Эми, вокалистка, которая пела с группой до моего появления. Она выследила меня. И, судя по выражению ее лица, жаждала крови. Моей.
— Думаешь, ты тут самая крутая, да? — процедила Эми.
Я не ответила. Интуиция подсказывала помалкивать.
— Думаешь, ты нравишься Джексону? Да он тебя использует, чтобы группа могла играть в Крестовых клубах. Ты для него просто талончик на обед.
Ну это я и без нее знала. Если она думает, что я сейчас полезу в бутылку из-за этого факта, ее ждет большое разочарование.
— А еще он считает, что тебя проще простого затащить в койку, — продолжала Эми, поскольку я по-прежнему молчала. — Ты уже побывала в койке с одним нулем, так что какая разница, если будет еще один? Похоже, тебе нравится непрожаренное мясо — так он и сказал.
Это была такая чушь, что я чуть не расхохоталась в голос. Мне было абсолютно все равно, действительно ли Джексон так сказал или Эми все сочинила, но мне не понравилось, какое у Эми стало лицо, когда она увидела, что меня таким не проймешь. Я быстро огляделась. Мы с Эми были одни — вот ведь не повезло. Напомню, что в таком месте мне не приходилось рассчитывать на множество союзников. Я была уверена, что Эми не единственная из Нулей в клубе готова устроить мне хорошую взбучку.
— Тошнит меня от вас всех. — Эми придвинулась так, что в лицо мне полетели брызги слюны. — Это наш клуб, это наша музыка, а вы тут как тут и норовите всё у нас отнять. Это я должна была петь с группой, а не ты.
Я хотела посоветовать ей обсудить все с Джексоном. Хотела потребовать, чтобы она убралась восвояси и оставила меня в покое. Но я так ничего и не сказала, поскольку чувствовала, что ей нужно облегчить душу. Вот только почему она выбрала для выяснения отношений меня, а не Джексона? Может, я для нее легкая мишень. Может, она думает, что меня все это сильнее задевает и что она сможет меня оскорбить.
Или просто сорвать на мне злость.
— Меня от вас не просто тошнит, меня… — повторила она.
— Слушай, это Джексон пригласил меня петь с группой, а не наоборот.
— Ты могла отказаться. И должна была! — выпалила Эми. — Тебе здесь не место. И уж точно не место в группе. Не понимаю, что Джексон в тебе увидел?
Я нахмурилась: мне не нравилось, что она постоянно намекает, будто у нас с Джексоном что-то большее, чем деловые отношения.
— Джексону нравится, как я пою. Вот и все. Точка. Пока-пока. До скорого, — сказала я ей.
— Ага, щас, — осклабилась Эми. — Мы же понимаем, что в конце концов ты окажешься в его постели, это вопрос времени. Насколько я слышала, ты не прочь перепихнуться. Ты же спала с тем террористом, с Каллумом Макгрегором, да? Даже я не легла бы в койку с человеком из Освободительного Ополчения.
Всему есть предел.
— Если у тебя все, я бы переоделась, — сказала я.
Она уставилась на меня исподлобья — воплощенная ненависть, — и тут я догадалась, что она собирается делать, опередив ее на долю секунды. Она прыгнула на меня. Иначе не скажешь. Прыгнула, готовая начисто выцарапать мне глаза.
Но не тут-то было.
Я подняла правый локоть, блокировала ее руки и отпихнула в сторону. Несколько лет назад девчонки в школе подкараулили меня в туалете и избили до полусмерти. После этого я дала себе слово, что больше никто со мной такого не сделает. Никогда. И сдержала его. Эми врезалась в стенку, развернулась — и ей хватило глупости повторить атаку. Я встала к ней боком — чтобы по мне труднее было попасть — и направила кулак вниз и в сторону. Угодила ей в живот, и она полетела навзничь. И осталась лежать на полу, оглушенная, раскинув руки и ноги.
— На твоем месте я бы сейчас убралась подобру-поздорову, — тихо сказала я ей. — Я не позволю тебе и пальцем ко мне прикоснуться. И не мечтай.
— Ты… ты пожалеешь. — Эми откашлялась. — Ты у меня пожалеешь, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!
Я украдкой вздохнула. Неужели, когда выступаешь где-то, кто-то обязательно должен тебе угрожать, или я когда-нибудь обойдусь без этого? Пока не получается. Эми встала на ноги и заковыляла из туалета, как раз когда вошли две другие женщины-Нули. Они смерили меня взглядами, после чего разошлись по кабинкам.
Я стянула футболку, расстегнула сумку и вытащила блузку в рекордно короткое время, пока больше никто не помешал. И как раз застегивала пуговицы, когда одна из Нулей вышла из кабинки. Вместо того чтобы вымыть руки, она прислонилась к раковине — их было две — и стала смотреть на меня.
Я продолжала застегивать блузку. Другая женщина спустила воду и вышла из своей кабинки. Эта вымыла руки, глядя на подругу и мотая головой. Я подхватила сумку и вышла за дверь, стараясь не показать, что я спешу, и вообще выглядеть безмятежно, хотя внутри все сжималось.
Едва я положила руку на ручку двери с надписью «Служебное помещение», как остальные цепочкой вышли оттуда.
— За дело, — сказал Джексон.
— Неужели пять минут уже кончились? — простонала я. Мне бы хоть минутку собраться с мыслями.
— Ты как, нормально? — спросил Сонни.
— А что?
— Ты будто… запыхалась, — сказал Сонни.
Услышав это, Джексон испуганно вгляделся в меня.
— Все хорошо, — сказала я ему.
— Еще бы. Ведь пора на сцену, — сказал мне Джексон с бессмысленной улыбкой акулы шоу-бизнеса.