На острие углы
Шрифт:
– Присаживайся, брат, разговор еще не окончен. Я привел тебя сюда, в святая святых, куда доступ имеют немногие, поскольку решено, что ты станешь одним из Мудрых. Но не думай, что ты добился этого лишь благодаря Жезлу Зари и твоим угрозам. Есть и иные причины, которые тебе пока знать рано
– Почему рано?
– И на этот вопрос ты не получишь ответа, пока не придет назначенный час.. Помоги нам, Тьма, чтобы все сбылось, как начертано! И проявится то, чему надлежит проявиться в этом мире
– Ты говоришь загадками
–
– Говорит...
– Я пытался вспомнить наставления Адепта по этому поводу, ведь Магистр должен знать подобные вещи.
– Это расположение свеч ил, благоприятное для того, чтобы открыть дверь и впустить того, кому в иные времена здесь быть нельзя
– Все верно. Миг, благоприятный для связи с той областью не проявленного мира, где ютятся самые жуткие наваждения и самые низкие мысли, которые рождались когда-либо на этой земле, где пребывают души самых отъявленных негодяев, где порождения самых кровавых религиозных культов правят бал. И завтра мы в очередной раз откроем эту дверь
Я что-то пытался вспомнить. Что-то тягостное, опасное. Что-то, от чего лучше держаться подальше. И это что-то было связано с Серебряной Цепью.
– Мне будет очень интересно, - произнес я.
– Интересно, хм, - прищурился Карвен.
– Скажи, Хаункас, ты готов к таинству?
– А что мне может помешать участвовать в нем?
– Ну и хорошо... Значит, завтра мои сомнения рассеются.
– Какие сомнения, брат, одолевают тебя?
Ощущение опасности нарастало. Что же еще говорил Адепт о Серебряной Цепи?
– Завтра я окончательно удостоверюсь, что ты - это ты, Магистр Хаункас,
– Ты сомневаешься в том, что я Магистр Хаункас?
– Что мне стоило сказать это обычным тоном, приправив его чуть-чуть иронией и снисходительностью! При этом следовало ничем не выдать себя, не показать, что я за секунду насквозь пропитался холодным мерзким страхом.
– О, я не так глуп. Конечно же, ты - Хаункас, Магистр Ордена, доставивший столько хлопот ему в прошлом. Но я не знаю, кому ты служишь сейчас, кому ты предан... Впрочем, я сомневаюсь, что ты можешь быть предан кому бы то ни было. Не знаю, к чему устремлены твои помыслы.
– К чему?
– усмехнулся я.
– О, что не к врагам нашим - в этом сомнений нет! Ты же Хаункас, и любой из Светлого Ордена посчитал бы участьем разделаться с тобой. Но отдана ли твоя душа безраздельно Тьме? А может... Иногда мне в голову закрадывается необычная мысль. Свет и Тьма - мы настолько привыкли к этим словам, что считаем, что они описывают все сущее. Но в древних книгах речь идет о трех силах, Магистр. О трех! Причем о третьей нам ничего неизвестно! Но я всю жизнь чувствовал, что существует еще какое-то начало, оно вмешивается в ход событий и в борьбу. А может, ты, Магистр, сам того не зная, предназначен этой третьей силе?
– Глупости, брат!
– Я тоже так думаю, И завтра все окончательно выяснится. Завтра из глубины Камня Золотой Звезды придет Торк - порождение кровавого культа, тысячи лет назад существовавшего у одного азиатского народа, память о котором давно стерлась даже из памяти их потомков. Напоенный кровью тысяч и тысяч жертв, страшный в безумстве своем, он коснется тебя. Лишь тот, чья душа отдана Тьме, вынесет это прикосновение.
– Пусть он придет. Я не боюсь...
Ох, если бы я был искренен и в самом деле не боялся того, что мне уготовил Карвен!
Остаток дня я провел в тяжких думах, и как я ни размышлял, получалось, что жить мне остается не так уж долго. Завтрашней ночи мне не пережить. Против этого кошмарного исчадия Тьмы не поможет никакой Жезл, не спасет никакая воля. Что остается? Бежать? Но меня не выпустят отсюда...
Терзаемый этими мрачными раздумьями, тщетно надеясь, что смерть моя будет легка, я долго ворочался ночью, не в силах заснуть. И вдруг сердце мое будто сжала чья-то властная рука. Вновь, как и пару дней назад, у меня возникло чувство, что в комнате кто-то присутствует.
Я осторожно повернулся на бок. Привстал, вглядываясь в темные очертания каких-то предметов в комнате...
В окно светила луна, темные силуэты в комнате были лишь тенями обычной мебели...
* * *
Горбун протянул мне черный тонкий плащ, сотканный из незнакомого мне очень легкого и прочного материала, с золотой змеей и солнцем на спине. По обычаю на таинстве "Открытие двери" основные действующие лица, а сегодня к ним принадлежал и я, должны быть закутаны в тонкие плащи.
Мои руки не дрожали, на моем лице ничего нельзя было прочитать, но чего мне это стоило! Годы скитаний и уроки Адепта закалили мою волю, придали мне нечеловеческое самообладание, я умел владеть своими чувствами, конечно, похуже, чем Карвен, но получше, чем остальные. Я привык терпеть боль и обиды, научился делать то, к чему не имел желания, идти туда, куда человек в здравом рассудке вряд ли пойдет. Не знаю, смел ли я по природе своей, но мне кажется, что смелость - это не отсутствие страха, а способность преодолеть его, обернувшись лицом к собственной судьбе, как бы горька и ужасна она ни была.
Я натянул плащ, заколол его на груди злосчастной брошью Магистра, из-за которой мне в свое время столько пришлось пережить, покрутился перед зеркалом, оценивая, как я буду выглядеть на заклании.
– С-шах-ч, - эти нечленораздельные звуки, которые изображали удовлетворение, издавал немой горбун. Он суетился вокруг меня, стряхивая с плаща одному ему видные пылинки и расправлял складки. Жалкое существо, у которого единственное счастье в жизни - услужить и добиться похвалы, сытой еды и теплой постели.