На острове
Шрифт:
– Понятия не имею, что это такое, – сказал Ти-Джей, разглядывая протянутый ему трофей.
– Возможно, плод хлебного дерева.
– Это как?
– Ну, фрукт, который на вкус как хлеб.
Ти-Джей счистил кожуру, и душистый аромат напомнил мне запах гуавы. Мы поделили неведомый фрукт пополам и вгрызлись в него. Пересохшие
– По мне, так на хлеб не похоже, – прокомментировал Ти-Джей.
– Может, он напоминает хлеб только в приготовленном виде.
Доев плод, я снова забралась Ти-Джею на плечи и сбила еще два фрукта, которые мы сразу же проглотили. Затем вернулись к кокосовой пальме и сели там в ожидании.
К концу дня небеса ни с того ни с сего разверзлись, и хлынул тропический ливень. Мы выбрались из-под дерева, запрокинули головы и открыли рты, но через десять минут дождь прекратился.
– Сезон дождей, – объяснила я. – Лить будет каждый день, возможно, по несколько раз.
Собирать воду было не во что, а капли, упавшие мне на язык, только раздразнили жажду.
– Где же они? – воскликнул Ти-Джей, когда солнце село. Отчаяние в его голосе отражало мои собственные эмоции.
– Не знаю. – Не понятно, почему самолет не прилетел. – Завтра нас наверняка найдут.
Мы вернулись на пляж и вытянулись на песке, положив под головы спасательные жилеты. Воздух стал прохладнее, а от дующего от воды ветра я поежилась. Обхватила себя руками и свернулась калачиком, прислушиваясь к ритмичному плеску волн о риф.
Я услышала их прежде, чем поняла, что это. Воздух наполнился хлопаньем крыльев, а затем небо заволокли сотни, а то и тысячи летучих мышей. Они заслонили серебристый лунный диск, и я задумалась, а не висели ли эти твари над нашими головами, когда мы ходили к хлебному дереву.
Ти-Джей сел.
– Никогда не видел столько летучих мышей зараз.
Мы еще какое-то время понаблюдали за стаей, в конце концов они разлетелись. Наверное, отправились на охоту. Спустя несколько минут Ти-Джей уснул. Я уставилась в небо, хотя понимала, что ночью нас никто не ищет. Спасательные операции проводятся днем и возобновятся только следующим утром. Я представила себе обезумевших родителей Ти-Джея, ждущих рассвета. При мысли о том, что моей семье уже позвонили, на глаза навернулись слезы.
Я подумала о своей сестре Саре и вспомнила наш разговор пару месяцев назад. Мы договорились поужинать в мексиканском ресторане, и когда официант принес напитки, я глотнула «маргариты» и сообщила:
– Я согласилась на ту работу репетитором, о которой тебе говорила. С мальчиком, больным раком. – Поставила стакан на стол, зачерпнула свернутой лепешкой-тортильей немного соуса сальса и откусила.
– Ту самую, где тебе придется поехать со всей их семьей на отдых в теплые страны? – уточнила сестра.
– Да.
– Тебя так долго не будет… Что об этом думает Джон?
– Мы с Джоном снова обсуждали брак. Но на этот раз я сказала, что хочу ребенка. – Я пожала плечами. – Подумала, почему бы не пойти ва-банк?
– Ох, Анна, – вздохнула Сара.
До недавних пор я не слишком задумывалась о детях. Хватало возни с ребятишками Сары – двухлетней Хлоей и пятилетним Джо. Но затем все приятельницы неожиданно стали совать мне в руки спеленатые свертки, и я почувствовала, что тоже хочу малыша. Внезапное желание стать матерью и ощутимая пульсация собственных биологических часов удивили меня. Я всегда считала, что материнский инстинкт приходит постепенно, а не настигает в одночасье.
– Я так больше не могу, Сара, – продолжила я. – Как он сможет быть нормальным отцом, если даже жениться не способен? – Я покачала головой. – Глядя на других женщин, я думала, что это легко и естественно. Встретились, влюбились, поженились. Через год-другой родили ребенка. Ведь просто, да? А когда мы с Джоном обсуждаем будущее, то романтики в наших словах столько же, сколько в разговорах о приобретении недвижимости. И споров не меньше. – Я схватила салфетку и промокнула глаза.
– Мне жаль, Анна. Честно говоря, не представляю, как ты сумела так долго вытерпеть. Семь лет – достаточный срок для Джона, чтобы определиться, что ему надо.
– Восемь, Сара. Уже восемь. – Я взяла стакан и опустошила двумя большими глотками.
– Ого, похоже, я упустила год.
Рядом с нашим столиком нарисовался официант и осведомился, не желаем ли мы повторить.
– Да просто меняйте пустые на полные без вопросов и все, – проинструктировала Сара. – Итак, чем же закончился разговор о браке?
– Я сообщила, что улетаю на все лето. Что мне необходимо на некоторое время уехать, чтобы обдумать, чего я хочу.
– А он что?
– Сказал то же, что и всегда. Что любит меня, но пока не готов к переменам. Козырял своей честностью, но, думаю, впервые в жизни понял, что решение зависит не только от него.
– А с мамой ты это обсуждала? – поинтересовалась Сара.
– Да. Она посоветовала, спросить саму себя, лучше ли мне с Джоном или без него.
Нам с Сарой повезло. Наша мама в совершенстве владела искусством давать простые, но дельные советы. Она держала нейтралитет и никогда огульно не осуждала. Аномальная родительница, судя по рассказам многочисленных подруг.
– И что ты себе ответила на этот вопрос?
– Пока не знаю, Сара. Я люблю его, но не думаю, что этого достаточно. – Мне нужно было поразмыслить, утвердиться в своем мнении, а Том и Джейн Каллахан предоставили прекрасную возможность взглянуть на ситуацию со стороны. В буквальном смысле отстраниться, чтобы принять разумное решение.
– Он расценит это как ультиматум, – предупредила Сара.
– Несомненно. – Я отпила еще глоток коктейля.
– А ты неплохо с этим справляешься.