Шрифт:
Глава 1. АННА
Июнь 2001
Мне было уже тридцать лет, когда гидросамолет, на котором я летела вместе с Ти Джеем Каллаханом, потерпел крушение в Индийском океане. Ти Джею как раз исполнилось шестнадцать, и у него только три месяца назад наступила ремиссия после тяжелого лимфогранулематоза. Нашего пилота звали Мик, но он умер еще до того, как мы ударились о воду.
В аэропорт меня отвез мой бойфренд Джон, хотя он и стоял третьим — после мамы и сестры Сары — в списке лиц, которых я хотела бы видеть в качестве провожающих. Мы, волоча
— Благодарю вас, мисс Эмерсон. Я проверила ваш маршрут вплоть до Мале. Желаю рам приятного путешествия.
Положив посадочный талон в сумочку, я повернулась к Джону:
— Спасибо, что подвез до аэропорта.
— Анна, я пройду с тобой.
— В этом нет никакой необходимости, — покачала я головой.
— Но мне хочется, — сказал он, скривившись точно от боли.
Мы молча тащились за толпой медленно передвигавшихся пассажиров. А когда подошли к выходу на посадку, Джон спросил:
— Какой он из себя?
— Тощий и лысый.
Я обшарила взглядом толпу и, заметив поросшую ежиком каштановых волос голову Ти Джея, довольно улыбнулась. Я приветственно помахала ему, и он кивнул мне в ответ. Сидящий рядом с ним парень бережно поддерживал его за спину.
— А это кто такой? Ну тот, другой парнишка?
— Думаю, его друг Бен.
Мальчики, сидевшие сгорбившись на стульях, были одеты, как все шестнадцатилетние парни: в мешковатые шорты, футболки и теннисные туфли с болтающимися шнурками. У ног Ти Джея красовался темно-синий рюкзак.
— А ты уверена, что это именно то, чего тебе хочется? — спросил Джон. Он стоял, засунув руки в задние карманы брюк, и внимательно изучал вытертое ковровое покрытие.
«Ну хотя бы один из нас все же должен хоть что-нибудь делать».
— Да.
— Я тебя очень прошу, не принимай никаких окончательных решений до своего возвращения.
Я не стала обращать внимания на иронию, прозвучавшую в его словах.
— Я же сказала, что не буду.
Хотя на самом деле у меня не было выбора. Я просто решила отложить все до конца лета.
Джон обнял меня за талию и поцеловал, причем поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем принято в общественных местах. Я смущенно отпрянула. Краем глаза я заметила, что Ти Джей с приятелем, не скрываясь, таращатся на нас.
— Я тебя люблю, — сказал Джон.
— Знаю, — кивнула я.
Сдавшись, Джон поднял мою дорожную сумку и повесил мне на плечо.
— Счастливого полета. Позвони, когда доберешься.
— Хорошо.
Джон медленно побрел к выходу. Я провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся в толпе, а затем одернула юбку и направилась к мальчикам. Когда я подошла к ним, оба как по команде потупились.
— Привет, Ти Джей. Хорошо выглядишь. Ну что, готов лететь?
— Да, конечно, — сказал он, и мне на секунду удалось поймать взгляд его карих глаз.
Он слегка поправился и уже не казался таким мертвенно-бледным. А еще я заметила брекеты у него на зубах и небольшой шрам на подбородке.
— Привет, меня зовут Анна, — обратилась я к сидящему рядом с Ти Джеем парню. — Ты, должно быть, Бен. Как прошла вечеринка?
Тот смущенно посмотрел на Ти Джея и еле слышно пробормотал:
— Мм… Вроде бы нормально.
— Ти Джей, я ненадолго отлучусь. Хочу еще раз проверить, как там наш рейс, — посмотрев на часы в своем мобильнике, сказала я.
Не успела я сделать и пару шагов, как услышала за спиной голос Бена:
— Блин, твоя няня, наверное, смолит как паровоз.
— Она моя учительница, придурок!
Слова Бена меня нисколечко не задели. Я преподавала в старших классах средней школы, а потому к замечаниям подростков, страдающих от переизбытка гормонов, относилась как к неизбежному злу.
Убедившись, что все идет по расписанию, я вернулась к Ти Джею и села радом с ним на свободный стул.
— А что, Бен уже ушел?
— Угу. Его мамаше надоело ходить кругами по аэропорту. Он категорически запретил ей нас сопровождать.
— Может, взять что-нибудь перекусить?
— Нет, я не голоден, — покачал головой он и замолчал.
И вот так, в неловкой тишине, мы сидели до тех пор, пока не объявили посадку на самолет. Ти Джей проследовал за мной по узкому проходу салона первого класса.
— Хочешь сесть у окна?
— Не откажусь. Спасибо, — пожал плечами Ти Джей.
Посторонившись, я пропустила его вперед и подождала, пока он не устроится в кресле, а затем села рядом. Он вынул из рюкзака портативный CD-плеер и надел наушники, тем самым дав понять, что не желает разговаривать. Я достала из дорожной сумки книжку, пилот поднял самолет в воздух, и Чикаго остался далеко позади.
В Германии все пошло наперекосяк. Полет от Чикаго до Мале — столицы Мальдив — должен был занять у нас не более восемнадцати часов, но из-за каких-то там технических неполадок и неблагоприятных погодных условий мы провели на жестких пластиковых стульях в международном аэропорту Франкфурта в ожидании стыковочного рейса остаток дня и полночи. И вот наконец в три часа утра нам подтвердили вылет ближайшим рейсом. Заметив, что Ти Джей сонно трет глаза, я показала на ряд свободных стульев:
— Можешь прилечь, если хочешь.
— Я в порядке, — с трудом подавил зевок Ти Джей.
— Нам еще несколько часов ждать. Тебе надо постараться хоть немного поспать.
— А вы сами-то не устали?
Я была окончательно вымотана, но Ти Джей, похоже, нуждался в отдыхе больше.
— Ни капельки. Так что давай ложись.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Ну, тогда ладно. Спасибо, — через силу улыбнулся он, растянулся на стульях и тут же заснул.
Я отвернулась к окну и стала смотреть, как садятся и взлетают самолеты, пронзая ночное небо красными огнями. В зале на полную мощность работал кондиционер, от потока холодного воздуха тело покрылось гусиной кожей, мне было зябко в короткой юбке и блузке без рукавов. Я зашла в ближайшую туалетную комнату, достала из дорожной сумки джинсы и футболку с длинными рукавами, переоделась, а потом купила себе чашку кофе. Затем я вернулась на свое место и три часа просидела с книгой в руках. Ти Джея я разбудила только тогда, когда наконец объявили посадку на наш рейс.