На перекрестках фэнтези
Шрифт:
— Давай вчерашнее. Мои сухарики постарше твоего жаркого будут. Рядом с ними все покажется наисвежайшим.
— Вредное у вас призвание, милостивый государь, — сочувственно сказал трактирщик, возвратившись с кухни, — столько времени в дороге, да все без горячего. Я бы не смог так, на одних-то сухарях.
Словно в доказательство, он хлопнул себя по объемистому животу.
— Погода нынче подкачала. Так-то и похлебочку сварить в дороге можно, или птичку на костре поджарить. Только при такой-то засухе зверье
Трактирщик быстро обернулся и принес разогретое жаркое. Несколько минут нежданный посетитель молча поглощал горячую еду. Потом не утерпел и все-таки спросил:
— А что же за заклятие наложено на вашу принцессу? Если простенькое, так можно было бы без свадьбы с каким-нибудь благородным рыцарем договориться.
— Наш король имеет средства. Да ты сам, раз мимо замка проезжал, все видел. Сколько колдунов и магов золотишко за лечение получили, и не сосчитать! Правда, деньги все равно в казну вернулись. Наш король богат, но не дурак. Жуликов, пройдох, обманщиков вон из дворца пинками гнал.
— Неужели столько чародеев не смогло с принцессы заклинание снять?
— Да разве ж где сейчас найдешь настоящего чародея? Мелочь всякая… — Трактирщик презрительно сплюнул. — Разве ж им по силам настоящую волшбу сработать? Нет, только лапшу на уши вешать да золото клянчить горазды.
— Ну а тот, что принцессу заколдовал? Тоже жулик?
— Нет. Этот настоящий, — горестно вздохнул трактирщик. — Потому никто расколдовать и не сумел.
— Что же он такого сотворил? Я с первого взгляда ничего и не заметил.
— Это потому, что с первого. Чтобы понять, хотя бы пару раз взглянуть надобно. — Разделило ее колдовством на две половинки.
— Это как это — разделило?
— А вот так. Душа принцессы на две части разделилась — темную и светлую. И не могут они меж собою встретиться. Потому принцесса злющая как черт — при свете дня и добрая как ангел божий — ночью. — Вон оно что… — протянул посетитель, отставляя в сторону довольно быстро опустевшую тарелку. — И как же ей, бедняжке, тяжело живется…
— Да ей-то ничего, вот слугам и его величеству приходится несладко. Две половинки даже не догадываются друг о друге. Ночная ничего не помнит о дневных проказах, и наоборот. Хотя, конечно, тяжело жить половиной жизни, но всем остальным гораздо хуже.
— Обидно, что добрая принцесса спит почти всю свою жизнь.
— А разве кто-нибудь когда-нибудь слыхал о справедливых заклятиях или проклятиях? Они есть зло, милостивый государь, поэтому неудивительно, что добрая принцесса спит, а злая бодрствует.
— И кто же этот черный маг?
— Да в том-то и проблема, милостивый государь, что никто не знает. Если б имя было королю известно, он бы как-нибудь нашел на мерзавца управу: или откупился
— Что ж, печальная история. Спасибо за рассказ и угощение. Нежданный посетитель протянул трактирщику монету.
Рассмотрев ее поближе, толстяк понял, что ему вручили не привычную медь или редкое серебро. Полновесный золотой.
— Должно быть, вы ошиблись, милостивый государь, у меня не наберется для вас сдачи.
— И не надо. Собери мне что-нибудь в дорогу. Я сегодня уезжаю.
Когда нежданный посетитель подошел к дверям с закинутым на левое плечо мешком с уложенными в спешке яствами, способными перенести все тяготы дороги и при этом не испортиться, трактирщик не сдержался и спросил его:
— Куда ж вы, милостивый государь? Едва приехали — и снова в путь.
— Мой долг зовет меня в дорогу.
— Беспокойный он у вас какой…
— Это точно. Что ни королевство на пути, то дракон огнедышащий, то принцесса заколдованная, — улыбнулся посетитель.
— Доброго пути вам, милсдарь рыцарь, извините — не признал.
В лесу, под кустиком чертополоха, спала пьяная в пыльцу феечка. Размеренный конский шаг колокольным набатом прозвучал у нее в голове. Опознав в одиноком всаднике причину пробуждения, фея выскочила на дорогу, собираясь преподать урок нахальным нарушителям спокойствия:
— Стоять! Тпрррруу! Стоять, я кому сказала?!
— Ты чего шумишь? — спросил удивленно всадник, немного свесившись с седла, чтобы получше рассмотреть крошечную фурию.
— Это я-то шумлю? Да это я еще не шумлю! Это вы здесь шумите. Это мой лес! И я не позволю всяким посторонним тут шуметь! Я тут главная! И-ик…
— Да неужто ты во всем лесу самая главная?
— А как же, — отозвалась фея, неровным зигзагом взлетая повыше, — главнее просто не бывает… И-ик…
Случайный порыв ветра мотнул ее немного в сторону, прямо в объятия чертополоха. По счастью, путешественник успел поймать ее за платье.
— Эй, поаккуратней можно? Отпусти меня, мужлан! — возмутилась феечка, брыкаясь, отчего подол коротенького платья завернулся ажио до макушки. — Отпусти немедленно! Эй, ты, глаза закрой! И не подглядывай, охальник! А то хуже будет!
Путешественник послушно зажмурился и попытался аккуратно опустить разбушевавшуюся феечку на землю.
— Эй! Болван! Куда ты меня ставишь? Прекрати немедленно! Ты что, ослеп? Не смей меня в чертополох сажать! Он же колючий!
— Прости, с закрытыми глазами я ничего не вижу.