На перекрёстке двух миров
Шрифт:
– Вы окликнули его? – удивилась девушка. – Мадам Клишо, вы смелая женщина! И что же он вам ответил?
– Незнакомец вздрогнул и повернулся ко мне. Никогда в жизни я не встречала более отвратительной и неприятной физиономии. Смесь гориллы и орангутанга. Сомневаюсь, что среди твоих друзей и знакомых могут водиться подобные личности.
– Вы правы, в моем окружении нет такого человека, подходящего под ваше описание. Вы хорошо запомнили того типа?
– Я уже дала описание его внешности полиции – они обещали составить фоторобот и показать мне, а потом, я думаю, и тебе. В общем,
Вдруг на лестнице послышались шаги. Женщины обернулись. Мадам Клишо заволновалась при виде поднимающегося человека.
– Сержант О’Нилл, позвольте мне представить вам хозяйку той самой квартиры.
– Вы Элизабет Бертон? – не обращая внимания на слова женщины, осведомился жандарм.
– Совершенно верно. Вам удалось задержать того человека по горячим следам?
– К сожалению, нет. Но по описанию вашей соседки мы уже составили фоторобот преступника. Простите, я могу задать вам пару вопросов?
– Разумеется. Прошу вас, входите, – молвила девушка полицейскому, открывая входную дверь.
Затем она повернулась к пожилой женщине.
– Огромное спасибо, мадам Клишо! Вы в очередной раз выручили меня.
– Не стоит благодарить, моя дорогая, – ответила та, зардевшись.
В ответ Элизабет улыбнулась и помахала рукой на прощание.
– Я зайду к вам чуть попозже. Можно?
– Конечно, Бетти. Я буду ждать.
Мадемуазель Бертон закрыла за собой дверь и прошла в комнату, где ее уже ждал сержант.
– Какое счастье, что ваша соседка оказалась такой бдительной и любопытной, – констатировал он вошедшей девушке.
– Мадам Клишо вовсе не любопытна. Она никогда не лезет в чужие дела. Это милая и очаровательная женщина. Мы с нею очень дружны. Меня долго не было дома, и поэтому сейчас ей хотелось обо всем меня расспросить.
– Уезжали в отпуск? – исподволь оглядывая потерпевшую, полюбопытствовал ажан.
– Нет, работала.
– Скажите, пожалуйста, а вы не считаете, что сфера вашей деятельности как-то связана с попыткой взлома?
– Вы шутите? – Элизабет не поверила своим ушам.
– Вовсе нет. Зачастую именно профессиональная деятельность человека считается главной причиной в подобных ситуациях. Кстати, чем вы занимаетесь?
– По профессии я ветеринар. В настоящее время работаю в парке Туари.
– Ясно.
– Ну что, вы и теперь считаете, что моя профессия может кого-то заинтересовать?
– Собственно говоря, не думаю, но и исключать эту версию полностью нельзя. Возможно, на работе были какие-то конфликты с коллегами или проблемы с руководством… Вы упомянули о том, что долго отсутствовали дома.
– Да, именно.
– Что-то я не пойму, а почему ветеринар так много времени проводит на своем рабочем месте? Что-то тут не так. Слишком подозрительно, вам не кажется?
– У одной из моих воспитанниц были весьма тяжелые роды, и мне пришлось вместо нее выкармливать детеныша и при этом еще ухаживать за ней. Теперь понятно?
– Да, мадемуазель Бертон. Теперь все встало на свои места. Еще один вопрос. Вам о чем-нибудь говорит эта запись? – продолжил расспрос сержант О’Нилл, вытаскивая из кармана какой-то листок
Девушка взяла его в руки и прочитала несколько строчек. На небольшом квадратном листке бумаги размашистым почерком был написан ее адрес, а в самом верху, ровно посередине, в геометрической фигуре, напоминающей формой силуэт бриллианта, в разрезе красовались три заглавные буквы: «GSG».
– Так что, мадемуазель Бертон? – переспросил ее офицер.
– Здесь написан мой адрес, и вы сами это знаете.
– Да, конечно. Но, возможно, вам знаком почерк или название организации с такой аббревиатурой?
– Почерк мне незнаком. Но буквы… Буквы что-то напоминают, но сейчас я никак не могу вспомнить, что именно.
– Хорошо, – помедлил сержант, поднимаясь. – Если что-то вспомните, то позвоните по этому телефону. Спросите меня. Договорились?
– Вне всякого сомнения, сержант О’Нилл, я так и поступлю. Спасибо!
Остановившись в дверях, полицейский обернулся:
– Можно еще один вопрос, мадемуазель Бертон?
– Задавайте, сержант, я с радостью отвечу на него.
– Вы живете одна? Может быть, родители, родственники, друзья ил кто-то еще?
– Мои родители давно умерли, брат работает в WCS – Обществе сохранения диких животных. Вот уже два года, как он трудится в Африке. А мой дядя, Генрих Дэвис Херрингтон, единственный оставшийся у меня родственник, проживает в Марселе. А друг… У друга есть своя квартира, и здесь он бывает крайне редко. Это все?
– Да, информация вполне исчерпывающая. Большое спасибо за содействие. До встречи!
– Всего доброго, – ответила девушка, закрывая за жандармом дверь.
«Ну и денек, – подумала она. – Это я планировала умиротворенно, без нервотрепки провести время. Можно сказать, мне это почти удалось, если не считать письма от Ричарда, визита незнакомца и беседы с жандармом. Но что незнакомцу со столь неприятным лицом было нужно в моей квартире? И почему он попытался проникнуть в нее именно сегодня? Простое совпадение? Или нет? "GSG", очевидно, какая-то организация… Черт! Никак не могу вспомнить. А главное, у меня такое чувство, что с этим названием я встречалась где-то, причем совсем недавно. Но где и когда, вот в чем вопрос?»
Девушка, пройдясь по очаровательной маленькой комнате, которая была и столовой, и гостиной одновременно, вновь села. Обладая превосходным вкусом, Элизабет постаралась превратить квартирку в уютное гнездышко, где собрала все, что было дорого ее сердцу. Привитая дядей с детства любовь к морю явно сказалась при оформлении квартиры: на стенах, обтянутых салатовым шелком, висели морские пейзажи и сделанный в виде штурвала барометр; на полках и этажерках стояли всевозможные макеты кораблей (тайное увлечение капитана Херрингтона), диковинные ракушки и чучела рыб. Кроме того, Генрих Херрингтон всегда привозил экзотические вещи и фигурки из дальних плаваний, которые теперь, расставленные с большим вкусом и любовью, красовались в ее будуаре (как она любила шутливо называть свою гостиную). Все эти вещи, за долгое время их набралось немало, никоим образом не загромождали комнату, а, наоборот, приятно разнообразили интерьер.