На первых ролях
Шрифт:
Корелл словно зачарованный слушал пылкую речь девушки, глядя в сверкающие страстным огнем глаза. Такое рвение восхищало его, но осторожность взяла верх.
– Что ж… – начал он, не зная, что сказать взволнованной девочке.
Воспользовавшись нерешительностью Корелла, Челси продолжала настаивать:
– Послушайте, ну разрешите мне лететь с вами! Я сама заплачу за билет, вам это ни цента не будет стоить! Только позвольте мне отнять у них десять минут, вот и все. Десять минут, не больше.
– Думаю, это вполне возможно. Но не раньше, чем послезавтра.
Он задумался, но, когда Челси хотела что-то сказать, предостерегающе поднял руку.
– Дорогая, вы, надеюсь, понимаете: если я позволю вам меня сопровождать, это означает, что я безраздельно предан вашему делу и буду выглядеть глупцом, если поступлю по-другому.
Челси неожиданно поняла, что произошло чудо: из стороннего наблюдателя Корелл превратился в союзника и защитника. И пока он не успел передумать, Челси вскочила, стремясь как можно скорее закончить разговор.
– Прекрасно. Скажите, каким рейсом вы летите, и я полечу с вами, – объявила она, начиная складывать свои сокровища.
– Нет, – остановил ее Корелл. – Оставьте все здесь, если можете. Я хочу показать это нашим служащим, чтобы узнать их мнение – как-никак именно они продают украшения, и, если вещи им понравятся, смогут во многом помочь. Я сам повезу их в специальном портфеле. Попросите секретаря дать вам информацию о полете.
– Увидимся в аэропорту, – кивнула Челси и поспешила уйти. К ее огорчению, оказалось, что Корелл вылетает завтра в половине девятого утра первым классом, а поскольку было уже начало третьего, шансов успеть в банк до закрытия почти не оставалось. Откуда взять деньги на билет?
Движение было ужасным. Она попала в пробку на подъезде к шоссе и простояла больше четверти часа.
Машины на шоссе еле двигались. Пришлось свернуть, но Челси тут же заблудилась в незнакомой местности и еще больше десяти минут ездила по улицам, пытаясь определить, где находится. К тому времени, когда она наконец оказалась на Беверли-Хиллз, банк уже закрылся. Челси заколотила в дверь, чтобы привлечь внимание все еще работавших служащих, но никто и не взглянул в ее сторону.
Отчаявшись, девушка поехала в мастерскую, чтобы просить Джейка помочь, но у того было всего около сотни долларов. Челси требовалось гораздо больше, если она хотела купить билет первого класса, чтобы сидеть рядом с Кореллом и не дать его энтузиазму угаснуть.
– А твоя бабка? – спросил Джейк.
– О Боже, придется все ей объяснить, а она так или иначе скорее всего, откажет! Не могу вспомнить случая, когда я что-то просила у нее и получила согласие, клянусь, Джейк, – простонала она, садясь на верстак и сжимая руками голову.
– Я с радостью помог бы, но год назад ликвидировал все кредитные карточки после того, как мы купили новую мебель и залезли в долги. Если бабка откажет, иди к матери. Не позволяй им легко отделаться. Это самое малое, что они могут сделать для тебя.
– Ты прав, но я скорее подойду к прохожему на улице, чем попрошу что-нибудь у бабушки, – глухо сказала девушка, не упоминая о том, что не хочет брать взаймы у Леверн, поскольку не желает, чтоб та знала о деньгах, положенных в банк на имя Челси, или о том, что внучка может отдать долг.
Какой неудачный день, все идет наперекосяк, одно за другим! Приехав в студию, Челси узнала, что мать уехала на натурные съемки, но никто в точности не смог сказать, где они проходят. Решив, что придется все-таки попытаться добыть деньги у бабушки, она позвонила Хилде Маркс. И тут, впервые за весь день, удача улыбнулась ей: Хилда оказалась у себя в офисе и тут же взяла трубку.
– Привет, Челси, что случилось?
– Хилда, мне нужно срочно поговорить с бабушкой. Где идут сегодня съемки?
Хилда всегда относилась к девушке дружелюбно и с пониманием. По-видимому, обычно рассудительная, спокойная и независимая, Челси совершила поступок, совершенно не присущий ее характеру – попросила о помощи.
– Хилда, я знаю, это звучит ужасно, но мне срочно нужно две тысячи долларов. Если бы вы смогли одолжить их мне, обещаю отдать на следующей неделе. У меня есть деньги, только банк закрыт, а мне завтра с утра срочно нужно лететь в Нью-Йорк.
– Две тысячи?! – удивленно воскликнула Хилда. Челси поняла, что нужно все объяснить, иначе ей просто откажут.
– Видите ли, управляющий «Тенейджерс» здесь, в Лос-Анджелесе, согласился позволить мне показать мои работы в Нью-Йорке тамошним директорам, и я должна лететь завтра, или все сорвется. Это для меня вопрос жизни и смерти, Хилда, единственный шанс.
– Твои работы? – протянула сбитая с толку Хилда.
– Да, украшения, которые я делаю.
– Твоя бабушка ничего мне не говорила.
– Она не знает. Понимаете, она и мама ничем, кроме кино, не интересуются, а я не очень-то рассказываю о своих делах. Вы же видите, какие они.
– Да уж, – пробормотала Хилда, явно сраженная тем, что Челси настолько талантлива. Подумать только, «Тенейджерс»! И то странное обстоятельство, что самые близкие люди ничего не знают о столь важных событиях в жизни девушки, только подстегнуло желание Хилды помочь.
– Челси, у меня нет денег… но погоди, не впадай в панику, я все улажу. Дай мне номер рейса, я закажу билет за счет агентства и попрошу прислать его сюда. Потом попробую наскрести кое-что наличными. Часов в шесть все прояснится, согласна?
Челси была потрясена. Никто никогда и пальцем не пошевелил, чтобы сделать для нее хоть что-то.
– Господи, Хилда, как мне вас благодарить! Обещаю, что верну все до цента. Мне нужно сидеть рядом с человеком из «Тенейджерс», который устраивает этот просмотр. Видите ли, нам необходимо поговорить, поэтому я должна лететь первым классом, – добавила она извиняющимся тоном.
– Только так и нужно! Жду тебя в шесть.
Без пяти шесть Челси появилась в офисе Хилды. Большинство служащих уже отправились по домам, но Хилда была в своем кабинете.