На плахе Таганки
Шрифт:
14 июня 1995 г. Среда, мой день
Звонил Игорь Шевцов. По его просьбе звонил я Любимову. Очень хороший разговор — речь идет о его авторском разрешении показать репетицию «Высоцкого», снятую давно, где мы все молодые и гениальные. И Любимов дал разрешение. Теперь Шевцов звонит ему. А Любимов просто звонку из России рад — он за звонок разрешение дает.
17 июня 1995 г. Суббота
Буденновская трагедия должна или может произвести конец началу или начало без конца. Ужас с последствиями непредсказуемыми.
21 июня 1995
В 9 часов у меня должен состояться разговор с В. В. Илюшиным, помощником президента, о театре, о разделе, о расколе, о возврате помещения.
Если у Дениса сложится настоятельство в совхозе «Московский», я к старости окончательно переберусь туда. Продам загорскую землю и куплю что-нибудь рядом со старшим сыном. Или еще один домишко приобрету под боком у строящегося храма. Там и умру. Денис хочет, чтоб поскорее ушел я на пенсию и служил в храме у него. Очень может быть, что так и закончится сюжет моей жизни.
Господи, спаси и сохрани! Дай мне легкости, скорости и убедительности в разговоре. Нашли на начальника разум и доброту, помоги нашему театру отбиться от Губенко. Пусть ему дадут другое помещение, пусть оставит он Любимова в покое. Господи, помоги!
23 июня 1995 г. Пятница
После Подольска звонок из администрации президента. Мне назначена встреча в Кремле 26-го в 11.20 у Илюшина В. В. Звонок, прямо скажем, неожиданный.
Если начальство не хочет, оно не принимает. Надо к этой встрече подготовиться, хотя я, кажется, знаю все. И все-таки...
25 июня 1995 г. Воскресенье
Завтра пойду к начальству — надо хлопотать о театре. Надо, чтоб Губенко, это воплощение жлобства и мстительного хамства, все-таки был поставлен на место (а где оно, это его место?), чтоб он все-таки вернул то, что своровал.
27 июня 1995 г. Вторник
Даже страшно писать, какой вчера я прожил день, что было... А был я в Кремле и говорил с помощником президента. Все, начиная с секретарши, встретили меня... может быть, и бывает лучше, но редко. Стороны остались довольны собой. Наше письмо Илюшину понравилось. То, что у Губенко «коммуняки» (его слово), что здание используется не по назначению, — это мощный факт, аргумент противу Губенко и в нашу пользу.
«Я не могу ничего обещать, не могу решать за шефа, но думаю... В этой ситуации, сейчас, он может решить по-другому. Большой поддержкой мне было бы, если бы Лужков... он в начале этой недели должен быть у президента. Пусть Бугаев напишет письмо, а Лужков подпишет».
Я подарил Вик. Вас. «Дребезги». Президенту тоже, с надписью: «Уважаемый Борис Николаевич. Здоровья Вам, счастья. Храни Вас Бог. С надеждой на положительное решение Таганского конфликта В. Золотухин».
Взамен В. В. подарил мне — и чтоб (непременное условие) стоял на столе! — цветной фотографический портрет первого президента России. «Я поставлю на стол, обещаю. Но если нам не вернут театр, я его...» — и показал, что порву. Помощник смеялся.
После репетиции «Живаго» и «Высоцкого» прорвались с Борисом к Ульянову, помощнику Лужкова, и передали для Ю. М. записку — напомнить президенту о Театре на Таганке. Под запиской — письмо к Ельцину. Большое дело, казалось, сделали вчера — каков-то будет результат? Но, главное, перед походом в Кремль я много молился и просил Господа о содействии
29 июня 1995 г. Четверг
Из аппарата президента сообщили, зачитали резолюцию, которую Ельцин на нашем (моем, моя подпись единственная) письме написал: «Если помещение театра используется не по назначению, то надо восстанавливать справедливость. Прошу заняться этой проблемой вместе с Ю. М. Лужковым». Это поручение С. Филатову. «Лучшей резолюции не может быть», — так прокомментировал референт Илюшина Андреев B. Ш. Но наша умная Людмила Георг. не очень обольстилась этой резолюцией: «А мне не нравится. Это еще надо доказать, что не по назначению!»
Как бы то ни было, я свое дело сделал — до президента письмо дошло, нам сочувствуют. Надо ждать решительных действий от Лужкова. Надежда, мне кажется, теперь на него.
Звонила, пока говорил я с И., Алла Д. «Хорошо, что я попала на тебя». Я рассказал ей о делах театра, о своих походах в Кремль и приемную Лужкова, о молодых артистах театра. Душевный, теплый разговор. Милая Алла Сергеевна! Милая. Вот и все. Хоть бы у нее все обошлось хорошо, и набралась бы у И. группа в Грецию.
Шабдурасулов подтвердил, что резолюция «отличная». «Теперь ищите документы, которые подтвердят, что площади используются не по назначению — аренда, малое количество спектаклей, рестораны...»
6 июля 1995 г. Четверг. Екатеринбург. Молитва, зарядка
Почему я ее не спросил, что делать, если не встает? Как они удовлетворяют человека? Первый раз была Оксана. «У нас предоплата». Подарила бы какой-нибудь сюжет, так нет — даже записать нечего, кроме факта, что первый раз пользовался услугами проститутки, предложенной мне по телефону. Исключительно ради сюжета, литературного интереса, опыта. Сам виноват, надо было разговорить. Но так скучна — молодая корова с огромным задом, совсем не в моем вкусе. Осведомилась, как? Подойдет... Будем... Тогда позвонила: «Ну, все в порядке. Я помню вашу фамилию, а имя забыла». Врет, она и фамилию не знала. Скука за 150 тысяч. И противно довольно. «Как вы относитесь к презервативу?» А как к нему можно относиться? «Это входит в правила. Это обязательно». Даже если б у тебя не было, я б тебя послал в ларек, как в Греции Ленку. «У вас утолщение — это хирургическое вмешательство или природное? Первый раз такое вижу». Почему бы не спросить: «А понравилось?» — или что-то другое, для диалога. Она много спросила. Например, нет ли у меня факса. Сегодня она(и) летит в Алма-Ату — обмен делегациями, опытом и пр.
Звонил Глаголин. Филатов — Лужкову, Лужков — Филатову... Только сегодня завертелась эта машина. Бугаев пишет из отпуска, подписывает. Создается правительственная комиссия по Театру на Таганке. Чуб выступила против Губенко — уволена, Бохан выступил против — уволен, Черняев <Черняев Валерий — артист театра.> — уволен, причем дважды. Почему он к нему пошел? Что за расчет? Или просто от недовольства Любимовым?..
8 июля 1995 г. Суббота. «Ил-86». Молитва
Спасибо Рафу Клейнеру за рекомендацию найти и прочитать Ю. Нагибина «Тьма в конце туннеля». Страшно, но справедливо. И очень хорошо написано. Почему не мной?