На пороге бессмертия
Шрифт:
– Ну а я то, что сделаю? Сам вижу, что не вяжется, – вздохнул следователь. – Но дело получилось резонансное, весь город кипит, журналюги это дело раздули и слепили из него монстра какого-то. На меня сверху давят, чтобы заканчивал с ним возню и в суд передавал. Максимум, что можно сделать, это чтобы ему вышку не дали. В июне 1993 года Чилингаров получил двенадцать лет и заехал в колонию строгого режима.
Зыбарев Сергей Викторович
«Дима, Дима, проворонить такие деньги! Да если б ты мне сказал, что этот хирург на бирже такие бабки поднял, обналичил и спрятал, я б с него жилы вытянул, но деньги забрал. Сейчас может быть несколько вариантов: Чилингаров очухается и подключит к своему делу хороших адвокатов. А они добьются пересмотра и по крайней мере, серьезно скостят ему срок. А могут и денег занести кому нужно и тогда, его освободят прямо из зала суда. Ещё один вариант, тоже не очень хорош, так как деньги у него, могут отнять мусора зоновские, или братва. Устроят ему на зоне невыносимые условия и деньги потребуют. Чилингаров ведь никто и звать его никак, одним словом – сладкий, – Зыбарь метался по своей квартире из угла в угол и прокручивал в голове варианты, как можно отнять у Чилингарова его миллионы. – Получалось, что как не крути, а придётся подключать серьёзных людей и надеяться лишь на маленькую долю. Но с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Перепадёт пара сотен тысяч баксов, и то хлеб. Если менты у него деньги отнимут, тогда вообще ничего не будет, ни цента.
И так, теперь нужно решить, к кому лучше всего обратиться, кто не кинет? Есть два человека, это смотрящий за зоной от местной братвы, Гусь и смотрящий за городом от воров, Тима.
Если я буду решать такой вопрос с Темой, то о поддержке в случае чего местной братвы, можно сразу же забыть. У бандитов с ворами хоть и нет критичных тёрок, но и уважения друг к другу, они не испытывают. Воры контролируют город, а местные бандиты, надежно держат расположенные в черте города зоны. Гусь кстати, сейчас отбывает свой срок как раз на той же самой зоне, что и Чилингаров.
Теперь нужно придумать, каким боком здесь я нарисовался, откуда узнал про бабки. Рассказывать всё как есть нельзя, эту информацию тот же Гусь, может потом использовать когда станет с Чилингаровым торговаться, а это чревато. Чилингаров может потребовать продать ему наши головы и не факт, что Гусь не согласится. За двадцать пять миллионов долларов, меня с моими пацанами в мешках, прямо на зону к Чилингарову принесут причём, вместе с Кочетковым».
Так ничего пока толком и не решив, Зыбарь поехал в себе в офис, располагавшийся в двухэтажном здании какой-то бывшей конторы на улице Волочаевской, неподалёку от проспекта Дзержинского. Прямо перед входом в офис стояла фура с бочкой, из неё прямо во фляги и канистры, разливали привезённый из Красноярска спирт. Спирт разбирали мелкие оптовики, продававшие потом его, как правило, старухам. Они же, в свою очередь, торговали им в розницу. Спирт был технический и каждому оптовому покупателю здесь, как и положено выдавали на руки сертификат в котором чёрным по белому было написано: «этот спирт для питья не пригоден». Но такая предосторожность от употребления его внутрь, отнюдь никого не останавливала. И торговля здесь шла бойкая, а денежки, текли ручьём.
Зыбарь обошёл сторонкой толпу и поднялся на второй этаж, протиснулся сквозь очередь оплачивающих покупку спирта оптовиков и вошёл в свой кабинет.
Здесь уже сидел и скучал Вова печень.
– Здорово, Вован, а где все пацаны? – поинтересовался Зыбарь.
– Так сегодня же пятница, они на точках дань собирают.
– А ты чего не с ними?
– А меня здесь Рыжий оставил, за порядком смотреть. Тут утром барыги из-за спирта подрались. Спирт кончился, а эта фура ещё не подошла, вот они и начали махаться, пришлось нам вмешаться, настучать кое-кому по репе.
– Понятно, получается, в этой бочке спирта на сегодня хватит и ещё на утро останется?
– Да куда там, Шах говорит, что часа на два ещё хватит и всё. Тут люди из области приехали, в очередь записываются. Следующая фура только ночью придёт.
– Скажи Шаху, что б домой не уходил, фура придёт, пусть ночью торгует. Иди забери у него выручку и тащи сюда, в сейф положим, а то мало ли придурков.
В последнее время Зыбарь стал осторожным и даже проверял, нет ли за ним хвоста. Мысль о том, что Чилингаров может нанять сыскарей, высказанная Кочетковым, крепко засела в голове Зыбаря и не давала ему покоя. По началу он отнёсся к этой мысли с иронией, но прикинув все варианты, пришёл к выводу, что такой вариант как раз таки, очень даже возможен. Пока он ищет к кому обратиться, чтобы деньги с него вытрясти, Чилингаров ведь и сам может к кому-нибудь обратиться, чтобы нашли тех, из-за кого он зону топчет. Он может обратиться к ментам, бандитам, или ворам, ресурс у него для этого имеется солидный.
«Зря я подумал, что Гусь сможет вот так, запросто наехать на Чилингарова. Если он на него наедет, тот обратится к ментам, или ворам. Те его в обиду не дадут, сами съедят, но сначала, съедят Гуся и того, кто к нему обратился, то есть, меня. Ладно, деньги мне конечно дороги, но они всё же пока чужие, а голова моя и она мне дороже чужих денег. Подожду, посмотрю как будут карты ложиться, а там видно будет».
Чилингаров
Чилингаров стал приходить в себя примерно через месяц после суда и только теперь понял, какую глупость он совершил отбросив любые попытки к сопротивлению. Нужно было любыми способами пытаться выбраться из этой ситуации, скостить себе в конце концов, срок. Настя и его нерождённый ребёнок погибли, но он то ещё жив и имеет солидный ресурс для того, чтобы найти и наказать тех, кто всё это устроил. Выяснить наконец, с какой именно целью кто-то затеял эту комбинацию в которой погибла Настя, а он оказался на зоне.
Если бы с него хотели выбить его деньги, то действовать им нужно было бы, совсем иначе. Со смертью беременной Насти, все надежды на то, что он под давлением кому-то что-то отдаст, растаяли как дым. Его теперь больше ничего не пугает. Есть только одна единственная причина, по которой он может расстаться со своим ресурсом, это информациях о тех, кто это устроил. За эту информацию, он был готов отдать всё, что имеет.
Первый год в колонии прошёл без происшествий. Чилингаров жил своей жизнью ни к кому не примыкал и его тоже, никто к себе не подтягивал и не беспокоил. Но в июле 1994 года его вдруг позвал к себе смотрящий за колонией, Виктор Иванович Гусельников, больше известный как Гусь.
Гусельников в общем-то, матёрым уголовником никогда не был, он всю свою жизнь занимался спортом, вокруг него всегда крутилась молодёжь и он первым понял грядущие изменения и сколотил в городе, банду из спортсменов. Гусельников очень быстро поднялся сам и поднял своих пацанов, за что поимел от них глубокое уважение. На зону он попал впервые и совершенно случайно. Ехал за рулем с дня рождения и по пьяному делу, сбил не того человека, за смерть которого, его могли бы простить. Гусь получил по полной – пять лет строгого режима за обычное ДТП и коль уж он сюда попал, местная братва попросила его, взять зону под свой контроль.
Гусь имел уникальный талант договариваться со всеми, мутить воду так, что никогда не становился при этом крайним. Он никогда ни с кем не конфликтовал, ни с братвой, ни с администрацией и умудрялся при этом, держать на зоне порядок.
– Проходи, присаживайся, – пригласил Чилингарова к столу, Гусь. – Выпьешь?
Показал Гусь на бутылку хорошей выдержки, армянского коньяка.
– Благодарю за предложение, но я не пью, – отказался Чилингаров от выпивки.
– Тут до меня слухи дошли, что оказывается наша зона не бухты-барахты, а самая что ни на есть, элитная. Мол, здесь даже собственный миллионер, срок отбывает. Я туда поглядел, сюда, нет нигде такого миллионера, все живут скромно. Вот и ты, Артем, тоже ведь скромно живёшь, скромней меня, но это ведь только на первый взгляд. Я вот тебе коньяк дорогой предложил, а ты даже и ухом не повёл, отказался.
Чилингаров ничего не ответил и в каморке, повисла тяжёлая тишина.
– Ну чё ты молчишь, Артем? У нас ведь тут как: если у тебя есть что лишнее, поделись с товарищами своими. Будет тебе уважение, а если кто вздумает колбасу в одну харю под одеялом трескать, тут уж извини, за что боролся, на то и напоролся.
– Я не молчу, я жду когда вы мне предложение сделаете, Виктор Иванович, – ответил Гусю, Чилингаров.
– Я, дурак старый, подумал, что это ты мне должен часть своих денег предложить, чтобы с тобой на зоне несчастье не приключилось. Люди здесь все сплошь злые, завистливые не любят они чужого счастья. Вот ты освободишься и заживешь, а они снова курицу какую-нибудь, или ящик водки украдут и снова сюда, на долгие годы тюремную баланду хлебать. А ты им шанс дай, поделись с ними своим счастьем. Они это оценят, уважать тебя будут.