На пороге Мира
Шрифт:
Go away.
Come again another day.
BABY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
ALL THE FAMILY wants to play.
Rain, rain, go away!!!!!!!
А под нее на космодроме творилось фиерия, абсурдная, шокирующая и умопомрачительная. Лайнер, что начал заваливаться на крыло, нацеплял этим крылом несколько мелких космолетов, в том числе два истребителя вместе с суетящимися около них букашками-людьми, а затем резко затормозил и завалился на противоположное крыло, отправляя в полет, все, что успело зацепиться. Причем так совпало, что именно в этот момент батарея ракетных установок, на которую несло лайнер, выпустила два десятка самонаводящихся ракет по нему. Которые благополучно завязли в куче крупного и мелкого мусора, подкинутого
– А мы береты на лоб надвинем!
И автоматы повыше вскинем! И с улыыыбкою веселой Мы будем жечь чужие села!... – орал из динамиков голос отбитого на всю голову космодесантника, жаждущего крови, старую как мир неофициальную песенку тогда еще Воздушного Десанта и Морской Пехоты, в последствии слившихся в единые Космо Десантные Войска.
– А мы по локоть закатаем рукава
А мы Чикаго расхуярим на дрова Мы будем водку жрать, мы будем баб ебать Да потому что нам на совесть, совесть наплевать! – продолжал, надрываясь, орать бешенный пилот-психопат из динамиков внешней связи, в то время, как сам лайнер мотало по космодрому. Звенья штурмовиков зависли на позициях, ловя в приборы наведения громоздкую машину. Звено истребителей вышло на боевой разворот. Ракетные батареи встали на боевой взвод, также ловя в прицелы лайнер, который как раз начал, набирая высоту, проходить над ними. Точнее между батареей и звеном штурмовиков. Ракеты сорвались с подвесов штурмовиков и из установок батареи практически одновременно. А бешенный лайнер под самую забористую матерную часть припева развернулся плашмя, под девяносто градусов к батарее, пропуская ракеты под брюхом.
– ...Мы будем водку жрать, мы будем УБИВАТЬ!!.. – повторно орал припев бешенный пилот, объявивший войну правительству этой планеты, пока потерявшие цель ракеты разносили на атомы батарею и первое звено штурмовиков.
А лайнер, обладая огромной инерцией, не смог бы остановиться после такого резкого разворота, даже если бы очень захотел. Его закрутило волчком вокруг своей оси, а маневровые двигатели бросили бешенно вращающуюся многотонную махину прямо на звено истребителей, попытавшихся сделать резкий разворот, прерывая маневр захода на цель. Не успели. Их размолотило в воздухе, словно лопостями пропеллера, крыльями лайнера. А маневровые движки подбросили хвостовую часть добавляя еще одну плоскость вращения, делая полет лайнера вовсе непредсказуемым и неуправляемым. И оставшееся звено штурмовиков не смогло его предсказать, разделив участь звена истребителей. Космодром был разрушен. Но предстояло еще хоть как-то вернуть управление над лайнером до того, как он расхерачится об землю. Пилот, продолжая орать злую, похабную песенку морально деформированных уродов от войны, кинул машину вверх, в небо, в высоту. Туда, где ждал потолок – нижняя граница области действия планетарных ПКО. Всего пять сотен метров. Невероятными, по точности, импульсами пилоту удалось погасить боковое вращение, но машина продолжала кувыркаться. И именно так она пересекла условную границу. Как только пилот это понял, то тут же вырубил и двигатели и антигравы, камнем начав падать вниз, к земле. В пяти десятках метров над падающей машиной раздался взрыв, другой третий... Но машина была уже вне области поражения. А земля приближалась с ужасающей скоростью. Выровняться и остановить падение удалось только, когда под брюхом затрещали, ломаясь деревья.
– ...это взвод Морской Пехоты
*
====== глава 45 ======
Когда злополучный борт R-375 приземлился посреди джунглей, распахнул двери и выпустил аварийные надувные трапы, люди, градом ссыпавшиеся по этим трапам, падали на колени и целовали землю, вознося молитвы, кто как умел, но искренне и истово. Исключение составляли четверо, выбравшиеся из пилотского отсека. Их тоже шатало и штормило, также они были помятыми, но эти не молились. Они ругались.
– Что б я еще раз с тобой полетела куда! – простонала Лена.
– Что б я еще раз тебя за штурвал пустил! – потряс головой Иван и добавил пару непечатных выражений.
Марина говорить ничего не стала. Она поспешила в кусты, где ее вывернуло. Пару минут спустя к неподвижной туще лайнера подкатили с полтора десятка джипов (разновидность транспортного средства, использующего антиграв, но высоко над землей не поднимающегося. Подобные машинки обожают разного рода лесники, егеря, обходчики, армейцы и партизаны). С них по-соскакивали вооруженные разномастно одетые люди с преимущественно азиатскими чертами лиц. К ним вышел Леонид, о чем-то быстро переговорил на местном языке с предводителем, потом скомандовал пассажирам захваченного лайнера грузиться на транспорт. Причем делать это быстро! Оружие в руках пришельцев к спорам не распологало.
*
Минут через сорок петляния по джунглям, они выехали к неплохо замаскированному от разведки с воздуха лагерю, где и начали размещаться с разрешения хозяев. Леонид очень долго о чем-то беседовал с их главным и его помощниками за закрытыми дверями одной из хижин. Расстались они явно довольные друг другом. В хижину, где обосновалась Гонцова, вернулся он затемно. Лена еще не спала. Она ждала его, сидя у стены на топчане. Леонид, постояв с минуту в дверях, вошел и устроился рядом с девушкой, полностью повторив ее позу.
– Стоило так рисковать? На космодроме? – тихо спросила она его.
– Рисковать? – удивился он. – Я никогда не рискую. Всегда действую только наверняка.
– И что было “наверняка” там?
– Десять минут я давал не просто так. Они были мне нужны, чтобы подключиться к их сети и закинуть несколько хитрых вирусов, взломавших их протоколы безопасности. Мы не рисковали практически ничем: постановка, просто красивый, эффектный спектакль. Батареи ракетных установок были уже под полным моим контролем, ракеты наводил я сам. Единственную угрозу могли представлять истребители и штурмовики, но их системы наведения я тоже успел взломать. Они потому и подлетели настолько близко, что пытались вручную, без автоматики прицелиться и расстрелять нас, но тут уж церемониться я не стал. Так что риск... Не больше чем на рядовых гонках.
– Спектакль? Но зачем?
– Во-первых затем, что я будущий актер, и мне нравится устраивать спектакли. Во-вторых затем, что на космодроме велась съемка и поломал я далеко не все камеры. И если бы я без всяких эффектов расстрелял космодром их же ракетами, в глазах общественности и политиков, это можно было бы легко выставить за акт агрессии русских против суверенной Камбоджи. А так... это теперь что угодно, но не спланированный акт агрессии. Поскольку гражданский безоружный космолет, пусть и превосходящий по массе, просто не может выступать агрессором против военных.
– Хитро, – согласилась девушка. – Заподозрить хоть какое-то планирование в том, что ты там устроил, сможет только конченный параноик, помешанный на теории заговора, – приняла его аргументацию Лена. – А партизаны эти откуда? И как они узнали, куда нужно подъехать?
– Я договорился с ними заранее, естественно, – пожал плечами парень.
– “Заранее”, это когда?
– У меня было целых двенадцать часов на разработку плана. Как только я понял, кто такой Иван, тут же начал просчет возможных неприятностей и вариантов, используя доступ к сети лайнера. А уж когда мы свернули на другую контрольную точку входа в гипер, и подавно.