На пороге мира

Француз Михаил

Ленка весело, но необидно рассмеялась, дав голосовую команду на блокировку дверного замка за ушедшим парнем. Настроение он ей явно поднял.

Словно по заказу раздалась мелодия вызова с ее коммуникатора. Мелодия выставленная на Настю Каменских.

— Да, Насть? — уже понимая зачем ей звонит и чего хочет подруга, ответила на вызов Ленка.

— Рассказывай!!!

— Что рассказывать?

— Все рассказывай! Я тебе пятый раз за сегодня звоню, ты трубку не берешь, из чего я делаю вывод — у тебя-таки все получилось? Из твоей безумной затеи.

— Это

была не безумная затея, а четко поставленная задача, — отозвалась Гонцова.

— Пофиг! Как он? Приехал? Что ты ему сказала? — сыпала вопросами Настька. И не скажешь, что только полтора суток, как из комы вышла.

— Сказала: «Просто приезжай».

— Приехал?

— Прилетел. На спидбайке. С обрезом. Через двадцать пять минут.

— «Вежливый Кролик» с обрезом на байке? Да ты гонишь!

— Я бы также ответила, если бы он не ко мне во двор прилетел.

— Ладно, с этим ясно — перепугала пацана. Вот он и перебздел. Ты мне скажи — получилось?

— Да.

— И как он?

— Сравнить не с кем. Но мне понравилось. Тело у него потрясное.

— Ну, это и через одежду видно, если смотреть внимательно… Вы теперь пара? Встречаетесь?

— Нет. Просто хорошо провели ночь. Без лишних сложностей и обязательств.

— Ну и зря! Хороший же парень.

— Зато я — эгоистичная, эгоцентричная, самодостаточная стерва. Ты же знаешь.

— В семнадцать лет? — рассмеялась Настька. — Максимум: стервочка. Или стервюшка!

— Да ну тебя, — притворно обиделась Ленка. — Стой, погоди, вызов по второй линии! — удивленно переключила аппарат она. В «трубке» раздался голос куратора.

— Через час. Кафе на набережной, рядом с третьим мостом.

— Приняла, — вызов завершился. Гонцова переключилась обратно.

— Прости, Настьк. Потом поболтаем, мне бежать пора — дела срочные…

* * *

— В чем срочность такая, Вадим Саныч? — поприветствовала Гонцова своего куратора, усаживаясь на кресло за столиком рядом с ним.

— В твоем ночном госте, — не стал темнить куратор.

— А что не так? Я свободная девушка, возраст согласия достигнут у нас обоих, паспорта есть, никаких законов не нарушаем, — насторожилась Лена. Возмущаться по поводу камер и наружки она даже начинать не стала, поскольку понимала и так, что роль «наживки» для «Ангела» с нее никто не снимал.

— Наружка вчера доложила, что к тебе в квартиру прибыл неизвестный на черном спидбайке. Причем его словестное описание в точности совпадает с описанием «Ангела», за исключением очков, конечно. С данным, между прочим, тобой описанием. Вот в чем причина нашей сегодняшней встречи.

— Да ну вы что?! Какой из Лёньки «Ангел»? Да бросьте… Лёнька скрипач, детдомовец. Я ж его еще с пиздюковки знаю! Да, хулиганом он был одно время, а кто из наших не был? В авторитете ходил — да, было такое дело, но его потом скинули, чуть не опустили тогда, да он дрался насмерть. Потом в Кадетку поступил, так его вообще чуть не убили, когда узнали, чуть не месяц в больничке провалялся. И все —

завязал! Учиться стал хорошо, на скрипке играть, конкурсы всякие выигрывать. Какой из него «Ангел»?

— Что ж, дорогая Гончая (это, кстати, теперь твой официальный позывной, как полевого агента СИБ, поздравляю), очень хорошо, что ты так хорошо знаешь биографии своих друзей и знакомых. Но кое-что ты упустила из внимания.

— Что же?

— Этот скрипач является Чемпионом Училища по фехтованию классическому и по сабельному бою. Причем двуручному сабельному бою — он бьется двумя саблямя.

— Амбидекстр, — тихо проговорила Гонцова.

— Личный ученик полковника Воскресенского Алексея Викторовича. Слышала про такого?

— Известная личность. Ветеран КДВ, кавалер Ордена Святого Георгия, фанатик сабельного боя, основатель своего стиля, эксчемпион Империи по фехтованию… Не знала, что он в Новопитере.

— А он именно здесь. Преподает в Кадетском Училище из которого чуть меньше полутора месяцев назад был отчислен Жестянкин Леонид Васильевич. Причем, даже после отчисления, он умудряется посещать все занятия Воскресенского.

— Пусть так, но Кассель не был зарублен.

— Еще ты упустила из виду, что твой друг сам по себе достаточно известная личность. Лёнька Отмор — один из лучших и самых «крутых» экстрим-рейсеров Новопитера.

— Круто, рада за него, но какое отношение экстрим-рейсинг имеет к «Ангелу»?

— Никакого. Просто, к сведению. Должна же ты знать больше о своем парне, — улыбнулся куратор.

— Он не мой парень. Просто хорошо провели ночь. Без обязательств и сложностей.

— Хорошо-хорошо, пусть будет «близкий друг».

— Пусть будет, — согласилась Лена, чувствующая, что в рукаве у куратора остались еще карты. И зашел он далеко не с главных козырей.

— А еще твой «близкий друг» дворянин.

— Как дворянин? Он же только второе место на Ванессе взял. Дворянство дают за первое!

— …и Герой Империи. Причем орден вручен по личному распоряжению Императора четыре года назад. Когда пареньку было тринадцать лет! — Лена ничего не ответила. Просто не могла подобрать слов. Совсем. — Там, правда, сложности есть с этим геройством.

— Какие же?

— Ничего, кроме самого факта вручения ордена и приказа Императора, нам выяснить не удалось — высший уровень секретности. Запрос только через Канцелярию Его Императорского Величества, с личного разрешения Императора. Вот такой вот у тебя интересный «друг».

— Но ведь все это не значит, что он «Ангел»? Никаких прямых доказательств. И даже косвенных. Все, что у нас есть, это совпадение роста, возраста, телосложения, прически и то, что он обоерукий. Не с таким набором улик арестовывать Героя Империи.

— Больше того: мы взяли трех свидетелей, тех кто своими собственными глазами видел «Ангела» в непосредственной близости от себя, показали им твоего «друга» в живую и на записи (не переживай, не в процессе ваших забав, одетым показали). Ни один из троих не опознал его, как «Ангела».