На пороге ночи
Шрифт:
– Вот и отлично, – прошептал Декс. – Дело сделано. Пока вы ничего не чувствуете, но ваши дети будут этим пользоваться с момента рождения. Теперь вы должны с вниманием относиться к каждому своему поступку. Помните: потомки получат доступ к вашим воспоминаниям и смогут вас осудить. Все, что с вами происходит, начиная с этой минуты станет достоянием тех, кто родится от вашей плоти. Представьте, что ваши воспоминания записываются на вечный, не подвластный разрушению носитель. Они будут передаваться из одной головы в другую, и так бесконечно.
Сандра его не слушала. У нее было единственное желание: поскорее забежать в туалет и хорошенько прополоскать рот. На языке до сих пор держался вкус спермы – вкус сырой, не очень свежей рыбы.
– Пойдемте… – неожиданно произнес Декстер. – Я поговорю с ребенком, который лежит в комнате наверху.
«Все-таки я своего добилась», – подумала Санди, с трудом сдерживаясь, чтобы не вытереть губы носовым платком.
Санди нервничала. Ее по-прежнему тошнило, да и рана не переставала о себе напоминать. Покинув больницу, она первым делом доехала до винного магазина, купила бутылку виски «Джимми Бим» и, свернув в тихий переулок, сделала три больших глотка. Алкоголь сразу ударил в голову. Декстер не подвел Санди: он действительно пошел вместе с ней к Робину и, сидя у изголовья его кровати, долго рассказывал о Южной Умбрии. Робин никак на это не реагировал, но Санди знала, что чудес не бывает, и не пришла в отчаяние от апатии ребенка, воспринимая ее как должное.
– Завтра мы все начнем сначала, – ободрил Декстер. – Мальчишка тоже может стать моим подданным. Для успешного внедрения передающегося универсального знания мне понадобятся испытуемые.
Итак, контакт между подростками был наконец установлен.
Надеясь справиться с тошнотой, Санди решила пообедать в кафе. По дороге она невольно спрашивала себя, что, интересно, мог подумать Миковски о ее стратегических планах? Внезапно Санди вспомнила, что совсем забыла выполнить приказ шефа – сфотографировать бумажное «королевство». Однако дела следствия ее больше не интересовали, главное – поскорее вывести Робина из небытия.
«Досадно, – сказала она себе, – ведь он никогда не узнает, на что я ради него пошла, маленькая дрянь!»
Санди разглядывала людей, сидевших за соседними столиками, и ее просто распирало от смеха. «Как, вы не знаете? – хотелось ей крикнуть. – Сегодня я выпила сперму сумасшедшего! Гениальный ход, не правда ли?»
Пытаясь настроиться на серьезный лад, Санди стала размышлять о том, почему Декстер, зная, где находятся похитители, ни разу не попытался убежать из лечебницы, чтобы до них добраться. За юношей практически никто не следил, и он легко мог выйти за ограду, раздобыв предварительно какую-нибудь одежду.
«Все не так просто, – рассуждала Санди. – Декстер слишком долго пробыл в больнице и боится свободы. Но главное – страх, что его вновь отвергнут. Юношу наверняка пугает мысль, что родители захлопнут перед ним дверь, даже если у него хватит смелости в нее постучать. Вот почему он ничего не предпринимает – не хочет новых разочарований. Даже имея шанс вернуться, Декстер предпочитает не рисковать. Он просто не сможет пережить этого дважды».
Официантка принесла ее заказ – сырный салат. Через минуту Санди погрузилась в мечту о том, как она будет жить в больнице рядом с Робином, сидя у его изголовья, вдали от людей и всего мира… Ее охватило ощущение счастья, близкое к эйфории.
«Мощный выброс эндорфина…» – мелькнуло у нее голове.
Санди улыбнулась. Если уж сравнивать Робина с «гормоном радости», похожим на морфий веществом, которое вырабатывается в человеческом мозге, то следует немедленно включить имя ребенка в список наиболее опасных наркотиков.
23
Не успела Санди вернуться в мотель, как зазвонил ее мобильный телефон. Оказалось, что в город только что приехала Джудит Пакхей. Она рассчитывала пробыть в Баунти-Прайор три дня и хотела поскорее увидеть сына. Мать Робина выпалила все это не переводя дыхания, словно в дороге затвердила свой рассказ наизусть. Требовательный, почти агрессивный тон Джудит говорил куда больше: на сей раз она не даст себя провести и будет действовать самостоятельно. Сандра скрепя сердце назвала ей адрес больницы. Они условились, что встретятся завтра в десять часов утра возле поста охраны.
Как только связь прервалась, Санди пошла в ванную и долго чистила зубы. Она слишком много выпила, у нее кружилась голова.
Ночью ей приснился сон о передающемся универсальном знании. У нее родился ребенок, точная копия Робина. В два года дитя уже обладало навыками профессионального психолога… Кроме того, ему была известна вся жизнь Санди до момента зачатия. Ребенок получил доступ к тайным закоулкам материнского сознания, ее «интимным дневникам». Секреты Санди перешли в его мозг, и он мог перелистывать эти дневники когда хотел… что и делал с большой охотой. Санди попала в затруднительное положение, ведь отныне ей приходилось играть в открытую. Она стала прозрачной: не могла солгать или сплутовать.
Постепенно сон потерял ясные очертания, стал путаться. Санди умерла. Робин тоже скончался, однако оба продолжали существовать в памяти потомков. Их «интимные дневники» слились в одно целое, увеличив объем «наследства», которое передавалось дальше благодаря действию «универсального знания». Вот когда начался настоящий кошмар! Правнуки Санди начали сходить с ума, поскольку не могли вынести страшного груза внедрившихся в их мозг чужих воспоминаний. Полчища фантомных предков, поселившихся в их сознании, вызвали у них синдром множественного расщепления личности. Не имея возможности разобраться в чудовищном конгломерате воспоминаний, потомки уже не знали, что принадлежит лично им, что они действительно прожили… Они все путали: амурные приключения прабабки и собственный любовный опыт, каждый из них перестал воспринимать себя как лицо конкретного пола, превращаясь то в мужчину, то в женщину в разное время суток. Исчезли такие понятия, как прошлое, настоящее, пол, возраст.
Неразбериха произошла и с профессиями, приобретенными по наследству. Потомки Санди были психологами и летчиками-истребителями, психологами и инженерами-нефтяниками, психологами и… Каждый раз, когда кто-нибудь из потомков соединялся с партнером, который тоже использовал передающееся универсальное знание, он добавлял к своему багажу и то, что привносил в их союз новичок. Таким образом, число «внутренних личностей», интимных дневников и профессий возрастало в геометрической прогрессии. Это было ужасно. Невообразимый хаос, воцарившийся в их головах, в конце концов толкнул потомков Санди на самоубийство.
Проснувшись среди ночи, она почувствовала, что обливается потом. Рана снова кровоточила, все простыни были испачканы. Санди пришлось встать и сделать перевязку. Поняв, что просто заснуть не удастся, она приняла таблетку снотворного.
Проспав остаток ночи без сновидений, утром Санди долго не могла подняться с постели. Ее преследовал вчерашний кошмар. Она продолжала вспоминать его, в мозгу все время прокручивались отдельные детали, словно речь шла о работе и женщине предстояло дать о ней подробный отчет. Ее мутило, и она не смогла выпить даже чашку кофе.