На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
Шрифт:
— Вряд ли те успеют, даже если сейчас их вызывать будем. Но давай посмотрим этот вариант, — уже вскочивший Васильев повернулся к Охлопкову и добавил:
— Федя, очень надо. Если какой урод из танка свою башку высунет — снимешь его, хорошо?
— Так точно, товарищ командир, сниму, — кивнувший сержант вновь исчез.
Меньше чем через пару минут Васильев разговаривал с радистами, отчаянно пытающимися с помощью починенной кое-как рации вызвать штаб.
— …Глаз… ва…прие… — среди неразборчивого
— Я десятый, вызываю Глаз-1, прием!
— Я… слы…ошо… рием…
— Я десятый, срочно нужна помощь авиации, атакован батальоном тяжелых танков, повторяю, срочно нужна помощь, атакован батальоном тяжелых танков с поддержкой пехоты, прием!
— …зиция? Пов…ряю, уточните свою…
Васильев уточнил, с трудом удерживаясь от использования мата.
— Помощь скоро будет, постарайтесь продержаться, помощь уже идет. Повторяю, держаться! — неожиданно четко прозвучало из приемника.
— За что, за хрен что ли держаться? — буркнул злой Шимазин.
Вдалеке щелкнул выстрел. Затем — еще один. И еще.
— Охлопков работу на свою голову нашел? — Шимазин посмотрел на Васильева. Тот пожал плечами.
— Хороший боец. Один из лучших у меня. Я его к Красному Знамени представил. Будет его третьей серьезной висюлькой.
— А чего у него еще есть?
— Красная Звезда и еще одно Знамя, как у меня. Скоро, чувствую, он у меня на Героя потянет. Фрицев отстреливает десятками. Снайпер.
— Повезло тебе с ним, — Шимазин покачал головой. — Мож отдашь?
— Ага, счас. Да он и не пойдет, Терентий. У него в моем батальоне брат погиб, еще зимой, в Варшаве. Вот Охлопков чего-то вроде клятвы дал. «Дойду до Берлина». И после мелкого ранения снова ко мне вернулся. Братья в моей тогда еще роте лучшим пулеметным расчетом были. Их вместе и накрыло. Только Федору повезло — его краем зацепило. А его брата… — Васильев замолчал. Шимазин понимающе кивнул. Вздохнув, Леонид продолжил:
— Я, когда его из под обвалившейся стенки вытаскивал, думал, что Федор все, не жилец. Весь в крови, мозгами обрызганный. Я не сразу понял, что это по большей части не его. Вижу, дышит с трудом, ну, думаю, надо его успокоить что ли. И приговаривал что-то вроде «Все хорошо будет. До Берлина дойдешь, за брата отомстишь». Сам не понимал, что несу, — Васильев снял с пояса фляжку и, отпив содержимого, продолжил:
— А тот, когда очнулся и в себя пришел, решил, что только со мной до Берлина дойдет. И как с цепи сорвался. Немцев стал косить как в тире. Так что не пойдет он, Терентий к тебе. И я не отдам.
— Да ладно, это я так. Думал, может… — начавшего объясняться Шимазина прервал прозвучавший на опушке взрыв. Немцам потребовалось всего несколько минут, что бы понять, откуда прозвучал выстрел.
Появившийся спустя еще полминуты Охлопков, смущенно улыбаясь, доложил:
— Товарищ майор, я какого-то фрица, высунувшегося из танка, застрелил, как вы и приказывали. А потом решил, что раз уж начал, то можно еще по пехоте на броне пострелять. Человек пять снял.
— Молодец, Федор. Я так понимаю, у нас сейчас гости будут, так что держи РПГ, — Васильев протянул якуту трубу гранатомета. Тот закинув винтовку за спину, аккуратно принял подарок для немцев.
— Вот, еще пару снарядов держи, и дуй на позицию. И это. Бить танки в борт. В лоб может и не взять.
— Так точно, товарищ майор.
Посмотрев вслед убежавшему якуту, Васильев повернулся к Шимазину и, горько усмехнувшись, произнес:
— А до отпуска всего ничего оставалось, а?
— Не боись, Леня, прорвемся. Тебе еще звезду Голливуда в жены надо найти. Так что помирать нам еще рано.
Васильев улыбнулся и, поудобнее перехватив свой ППС, приготовил свисток.
Иван Васильев, пилотирующий новехонький Су-8, получил новое целеуказание буквально через пять минут после вылета. На логичный вопрос, чего происходит, командир эскадрильи в несколько грубой форме посоветовал не задавать глупых вопросов. Потом, правда, добавил, что там полк пехоты погибает и им срочно нужна помощь. Про то, что спасать Иван будет своего однофамильца, комэск ничего не сказал.
Восемь самолетов после этого сообщения вдруг стали казаться какими-то медленными. Выжимая из них все что можно, летчики спешили к месту сражения.
Леонид тем временем расстрелял последний магазин своего автомата, и даже не надеялся на выживание. Новые танки немцев оказались удивительно хороши. Противотанковые орудия смогли подбить только несколько, да и то только потому, что были хорошо замаскированы и дождались, когда фашисты подъедут поближе.
РПГ справлялись неплохо — на их счету было еще несколько танков — но их было чертовски мало.
Три СУ-76 смогли подбить только один танк, и то не до конца — его явно можно было отремонтировать.
Появление авиации было воспринято майором без особого энтузиазма — эрэсов он на самолетах не увидел, а что могут пушки — разве что еще пару-другую танков сожгут. Ну и пехоты чуток положат.
Увидев на фоне восходящего Солнца заходящий на цель самолет, Леонид вдруг сообразил, что тот какой-то незнакомый. Не «горбатый» точно. И не Пе-2 тоже…
Иван вывел самолет на цель просто идеально. «Ну, счас вы у меня отхватите, уроды», — злорадная мысль, промелькнувшая в сознании, никоим образом не нарушила концентрацию.