На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения
Шрифт:
Итак, мы имеем дело с фактами: есть четыре биографии Христа, а других нет. Кто-то может проливать слезы по поводу того, что другие биографии Христа в цельных версиях не сохранились, но это его личное горе, а я ни какого горя в этой связи не испытываю. В любом случае: факт остается фактом.
Но с чего мы взяли, что эти четыре евангелия – подлинные, то есть написанные непосредственными свидетелями событий или во всяком случае людьми, которые встречались и беседовали с непосредственными свидетелями? Самые древние копии евангелий моложе описанных событий на сотню – другую лет. Подлинники не сохранились. На этом основании кто-то делает вывод, что самые древние копии и есть подлинники, то есть евангелия были написаны во II – III веках, когда свидетелей описанных событий уже не могло быть в
Мы, кстати, опять можем спросить, откуда же в середине I века взялась большая христианская община, если Христа и его биографию «придумали» не раньше II века? Что же, христиане нероновых времен ни чего не знали о жизни своего Учителя? Или ни кому не пришло в голову записать события этой жизни? Очень нелепое предположение.
Но тут все же остается вопрос: на чем основана наша уверенность, что именно эти четыре текста адекватно отражают жизнь Христа? Еще раз подчеркну, что я самоучка. Уверен, что существуют исчерпывающие перечни бесспорных доказательств подлинности евангелий, но я как-то до них не добрался. Однако, я ведь и решаю не научную, а очень личную проблему. Мне всего лишь нужна твердая личная уверенность в том, что священные тексты, на которых основаны мои религиозные убеждения, есть тексты подлинные. При этом по натуре я скептик, мне свойственно все ставить под сомнение. Если батюшка говорит мне: "Не мудри, только веруй", то я, конечно, понимаю, что батюшка прав, но, прости меня Господи, все равно продолжаю мудрить.
Итак, на чем основана моя личная (совершенно незыблемая!) уверенность в подлинности евангелий? На самих евангелиях. Для меня в самих этих текстах достаточно доказательств их подлинности.
По роду занятий мне приходилось много соприкасаться с юридической сферой, и я неплохо представляю, как происходит процесс доказывания, как оценивают свидетельские показания. Если, к примеру, доказательства по делу как-то уж очень идеально выстраиваются в единую картину событий, для хорошего следователя это повод усомниться в подлинности доказательств. Как говорят: "Кто-то гладко выстелил". Когда все слишком гладко и нет ни каких противоречий – это признак искусственного моделирования, то есть подделки доказательств. Или несколько подписей, сделанных одним человеком, всегда будут чуточку отличаться. Если четыре подписи идеально совпадают, значит три из них – не подлинные, это механические копии одной из них, то есть подделки.
А сколько христиан шпыняли тем, что в четырех евангелиях есть противоречия. Вот чудаки. Эти-то противоречия в некоторых второстепенных деталях как раз и доказывают подлинность евангелий. Искусственно моделируя жизнь Учителя, не составило бы никакого труда устранить противоречия – все было бы идеально гладко. Да, кстати, и не потребовалось бы четырех евангелий. Составили бы одну развернутую детальную версию и утвердили бы на веки вечные. Четыре-то зачем?
Но евангелий четыре именно потому, что даже очень хорошая человеческая память все же не идеальна. Кто-то что-то запомнил не совсем так, как запомнил другой, или вовсе не запомнил, а то и не знал, или не счел достойными упоминания те подробности, которые по мнению другого очень важны. Правдивые показания свидетелей всегда, согласуясь в главном, отличаются в деталях. Если четыре свидетеля, как один, говорят, что 123-м километре шоссе на обочине лежал средних размеров серый камень, не извольте сомневаться – они сговорились, что именно будут врать. Не могут четверо, как один, обратить внимание на одну и ту же деталь и почему-то ее запомнить.
Именно поэтому некоторые расхождения в показаниях евангелистов доказывают, что они правдивы. Но далеко не только это. Если человек врет, он ни когда не будет украшать свое вранье такими подробностями, которые ему не выгодны. Вот, скажем, подозреваемый рассказывает своему адвокату о том, "что было в тот вечер". Адвокат ему: "Зачем ты говоришь, что поссорился с потерпевшим, это ставит под сомнение твою невиновность". А подозреваемый: "Ну да, но так и было". А если подозреваемый врет, выдумывает легенду? Он ни когда не будет украшать ее такими деталями, которые ставят его показания под сомнение. Того, что не выгодно – не выдумывают.
А теперь подумайте, насколько выгодным был для молодой церкви рассказ об отречении Петра? Если не только Иуда предал, но и сам первоверховный апостол отрекся, то не подрывает ли это доверие к христианской общине? Подрывает. А вы еще вспомните о том, что во время казни все апостолы, кроме Иоанна, разбежались, отнюдь не показав себя героями. И таких очень невыгодных для Церкви деталей в евангелиях более чем достаточно. То Петр на горе Фавор начинает нести какую-то чепуху, явно не понимая духовного смысла происходящего, то апостолы сцепились, выясняя, кто из них больше, то они уснули в Гафсиманском саду, хотя Учитель просил их бодрствовать.
И вот теперь представьте себе, что некий хитрец сидит и выдумывает евангелия, чтобы создать новую религию. Зачем бы он стал выдумывать такие детали, которые явно не выгодны для новой религии, которые показывают слабость лучших ее представителей? Это все равно, что в рекламный ролик вставлять элементы антирекламы. Так не может быть в принципе. Эти невыгодные эпизоды могли появиться в евангелиях только в одном случае, если авторы считали правильным во что бы то ни стало держаться правды, даже такой правды, которая явно работала против них.
В пользу подлинности евангелий говорит наличие в них множества исторических деталей. Если предположить, что некий выдумщик в III веке решил написать о событиях I века перед ним встало бы множество неразрешимых проблем. Как он мог установить хотя бы то, кто был прокуратором в Иудее 200 лет назад? Это сейчас мы сначала пойдем в библиотеку, заглянем в Интернет, изучим эпоху, а уже потом начнем врать. Впрочем, и сейчас большинство врунов типа Дэна Брауна не удосуживаются изучить эпоху и несут откровенную ахинею. А тогда публичных библиотек не существовало, исторические труды были не многочисленны, для большинства недоступны, а самое главное – они не отражали тех бесчисленных исторических деталей, которые так важны для воссоздания колорита эпохи. Лжец III века вряд ли смог бы узнать даже имя Понтия Пилата. А в евангелиях очень много исторических имен, подлинность которых была проверена и удостоверена значительно позднее, в III веке их помнить ни кто не мог, а древние документы были практически недоступны. Да и зачем людям, которые решили "придумать новую религию", совершать невозможное, разыскивая древние документы, если потом они будут обращаться к безграмотным массам, которые все равно не смогут поймать их на вранье?
Итак, евангелия могли быть написаны только современниками событий, иначе в них не могло быть такого количества точных исторических деталей.
Еще один момент, доказывающий правдивость евангелий – их авторы ни когда не описывают то, что не видели своими глазами, хотя представьте насколько выигрышно было бы описать, например, Воскресение Христово. Ведь это центральный эпизод евангелий, это фундаментальный факт, на котором держится все христианство. Автор фальшивки обязательно бы описал Воскресение во всех деталях, у него просто не было ни одной причины отказываться от этого описания. Так почему же евангелисты не описали самого главного? Да потому что они его не видели, и ни кто не видел, а выдумывать они не хотели.
К слову сказать, я где-то встретил это описание Воскресения. Дескать, некий еврей, ненавидевший учеников Иисуса и опасавшийся, что они ночью похитят тело Учителя, не надеясь на римскую стражу, засел в засаду недалеко от гроба и вот ночью он увидел, как отвалился камень от Гроба Господня, и разлился свет, и Иисус в сиянии покинул гроб. Замечательное свидетельство, не правда ли? Но я ему не верю. Мне бы очень хотелось, чтобы это свидетельство было правдой, но я чувствую в нем фальшь. Слишком уж от него отдает желанием восполнить пробел евангелий. Говорят, что тот еврей стал христианином, тогда почему его свидетельство не стало среди христиан общеизвестным, почему не вошло в канон? Евангелист Лука поработал, как хороший журналист, собирая свидетельства очевидцев. Почему бы и это свидетельство ему не включить в свое евангелие, если оно не вызывало сомнений среди христиан? Но, видно, это просто позднейшая благочестивая выдумка. А христиане всегда были людьми трезвомыслящими и не торопились верить каждому встречному, даже если очень хотелось.