На пути войны
Шрифт:
Жуткая вонь заставила меня прийти в себя. Открыв глаза, я увидел облупленный потолок. «Где я?» – первая мысль, что возникла у меня в голове. Лишь повернув голову в сторону, я понял, где нахожусь и вспомнил, как сюда попал. В метре от меня лежал человек, а за ним еще три или четыре. Мои мысли сопровождал оркестр из звуков аппаратов ИВЛ и хаотичного пищания еще какой-то медицинской хрени. «Реанимация», – подумал я. Это объясняет все, кроме источника запаха гнили и гари.
«Проснулась, принцесса?». Мои глаза скользнули к источнику этих слов. Справа от меня стоял… даже не знаю, как назвать это существо. Неизвестно что было хуже – его
– Очнулся? – спросил он хриплым голосом.
От такого зрелища меня охватили жуткий страх и паника. Я упал с кровати и пополз назад. Хотелось закричать, но я не смог, как ни старался – горло, будто сдавило невидимой рукой.
– Да успокойся ты, Сарг тебя не тронет. Сарг здесь не для того, чтобы навредить, совсем наоборот – Сарг здесь для того, чтобы предложить тебе помощь. Еще ни один за все время не отреагировал как-то иначе, всегда одно и то же, – ухмыльнулся он. – Имя мне Сарг.
Через большое усилие я смог взять себя в руки:
– Кто ты и чего ты хочешь от меня?
– Как ты успел уже догадаться, не человек уж точно. Сарг – демон, и хочет предложить тебе сделку.
– Сделку? Какую сделку? О чем это ты?
– Думаю, объяснять тебе нет смысла. Ты сам все поймешь, просто встань и взгляни. Ведь глаза – более точные свидетели, чем уши.
Я поднялся так быстро, как только мог. Он указывал своей уродливой рукой в сторону кровати, и я увидел себя всего утыканного трубками и капельницами. Но как ни странно, это меня не выбило из колеи, наоборот я стал более спокоен.
– Я мертв? – спросил я его вполголоса, не сводя глаз с самого себя, лежащего на больничной койке.
– Нет, пока нет, – ответил он. – Поэтому Сарг и здесь – хочет предложить тебе сделку. Три года жизни в обмен на твою душу.
– В обмен на что? На душу? Нет!
– Нет? Почему? У тебя есть какие-то другие планы на неё? Зачем цепляться за то, что даже никогда не видел и не ощущал, ты ведь даже не знал, что владеешь ею, – говорил он мне невозмутимо, словно я сам не ведаю что творю.
– Спасибо за разъяснения, но я по-прежнему говорю «нет»!
– Подожди, не стоит отказываться вот так сразу. Позволь Саргу провести экскурсию для тебя. Увидишь, что тебя ждет, ведь как Сарг уже сказал, глаза – более точные свидетели, чем уши, а потом уже дашь мне свой ответ, – он щелкнул своими длинными пальцами, и позади него раскрылась воронка из тумана. – Пойдем, не бойся, мы быстро. Ты не пострадаешь, ты Саргу живым нужен. Пойдем.
Я шагнул вслед за ним и через долю секунды оказался уже совсем в другом месте, похожем на болото – туман был повсюду.
– Где мы?
– Это ад, – ответил Сарг, – а точнее – его незначительная часть.
– Ты знаешь, меня тут осенило, а с чего это я попаду в ад? Я
– Да, это так, – подтвердил Сарг. – Твои грехи незначительны, они жалкие, но мы неспроста тут, ты ведь… – он почесал лоб, содрав кожу, и из раны потекла черная, густая кровь, – как это правильно сказать… безбожник. На свете нет никого хуже в глазах высших сил, чем безбожники, а это весомый повод для того, чтобы оказаться здесь.
После того, что я услышал, моя уверенность в том, что мне тут не место исчезла.
– Ну, хоть не споришь. Это достойно уважения, не каждый способен признать свои грехи.
Отрицать было нечего. Я давно перестал верить в бога, еще ребенком, когда стоял у больничной койки своего отца. Он не был подарком, но я его любил. Любовь, безумная любовь, именно она его и погубила. Отец был довольно успешным бизнесменом, начинал с того, что приходилось работать на двух работах: днем на заводе, а ночью – дворником. Затем собрав достаточно денег, он купил подержанную машину, отремонтировал ее и перепродал. И так снова и снова. Впоследствии он покупал новые машины в Тольятти и продавал их. Жизнь удалась – красавица жена, двое сыновей, прибыльный бизнес. Что могло пойти не так? Но моей матери было этого мало – она начала ему изменять. Со временем отец, конечно же, все узнал. Он безумно ее любил и это его сломало. Напившись, он избил ее и пытался застрелить. Я испугался тогда, спрятал трехлетнего брата в шкаф, а сам побежал в другую комнату, где был телефон. В панике я набрал «02» и как только мне ответили, вперемешку с испугом и истерикой я начал кричать:
– Папа хочет убить маму!
На что мне ответили:
– Очень смешно, мальчик.
Я начал рыдать еще сильнее, умолял помочь мне. Меня спросили:
– Где ты живешь?
Я сказал:
– Улица Виноградная 123, пожалуйста, быстрее!
– Жди, наряд едет.
Я бросил трубку, побежал на улицу и стал ждать. Казалось, прошла целая вечность. И наконец, когда показалась машина, я судорожно начал махать руками. Когда автомобиль подъехал, оттуда вышло три человека. Один из них быстро подошел ко мне и спросил:
– Где твой отец?
Я сквозь истерику и слезы сказал:
– Он в доме и хочет убить мать.
– Подожди возле машины.
– Там мой маленький брат, я его в шкаф спрятал.
– Не бойся, найдем, – сказал один из них.
Следующее, что я помню, это крик и выстрелы. И вот я стою у больничной кровати отца, он зовет меня, но подойти я не решился, о чем сожалею, по сей день. Наверное, мне было страшно, даже не знаю. Позже я узнал, что он умер. В него попали три раза: первая пуля попала в плечо, вторая пробила легкое, третья попала в живот и пробила позвоночник. Как врач тогда сказал матери: «Даже если бы он выжил, то был бы прикован к постели. Так что возможно это и к лучшему». Тупой ты ублюдок! Было бы лучше, если бы он остался жив!
От воспоминаний меня оторвал Сарг:
– Ну, ты прогуляйся тут, осмотрись, подумай, но не долго. Это не подходящее место для раздумий. Отсрочь сей момент ужасный, три года предлагает Сарг. Ведь столько всего можно сделать, а цена – всего лишь твоя душа, которая так или иначе здесь окажется.
На этом моменте я прервал его, грубо и дерзко:
– Заткнись, я же сказал, дай подумать.
Его лицо скривилось и стало еще ужасней:
– Как скажешь, смертный, как скажешь, – коварно сказал он.