На пыльных тропинках далеких планет
Шрифт:
— Перец на связи.
— Перец, запрашивает Центр. Доложите о состоянии Базы, и что удалось выяснить о членах экспедиции.
— Ребята, вы что, сдурели? Мы договаривались о связи через сутки, а вы трезвоните через четыре часа.
— Перец, я вас не понял. Прошу повторить, какое время прошло с момента вашей высадки.
— Центр, я Перец. По моим часам прошло четыре часа одиннадцать минут земного времени и… три часа пятьдесят четыре минуты по планетарному времени, — сообщил я, переключив режим своего электронного хронометра. — Центр, подтвердите
— Приём подтверждаю, — мгновенно отозвалась уоки-токи.
— Центр, прошу делать после каждой фразы паузу. Вы так частите, что фразы практически сливаются, вас трудно разобрать на слух.
Особенность работы этого типа радиостанции — передача сжатых цифровых посылок, в которые упакована речь. И меня сразу насторожила этот пулемётный темп разговора оператора.
— Перец, вы уверены в том, что у вас прошло именно указанное время? Мы начали сеанс, как и было оговорено, ровно через сутки после вашей заброски.
— Уверен. Время высадки я засёк. В настоящий момент я только приступил к эвакуации переправленного вместе со мной имущества. База находится в заброшенном состоянии. Люди покинули её несколько лет назад. Судя по оставленной ими записке, они оставили базу после трёх лет отсутствия связи с Землёй. Материалы экспедиции хранятся в тайниках. Познакомиться с материалами я ещё не успел. Как только будет возможность, перешлю их в электронном виде.
После слов о том, что по земному времени с момента моей высадки прошли сутки, у меня в голове что-то щёлкнуло, и, услышав подтверждение приёма, я попросил:
— Центр, прошу сообщить длительность настоящего сеанса связи по вашим часам. По моим часам он длился одну минуту и… четырнадцать секунд.
— Семь минут сорок пять секунд, — выстрелил голос с Земли.
— Сообщите об этой разнице научному руководителю проекта.
— Принято, Перец. Следующий сеанс ровно через сутки.
Через какие сутки? Их или мои?
Фрагмент 2
Оказалось, через их сутки. По моим часам, сократившиеся до четырёх часов шести минут. Единственное, что я успел сделать за это время — перебросить к Базе три четверти «приданого» да слегка перекусить сухпаем.
На этот раз оператор начал разговор именно с вопроса о том, сколько прошло времени по моим часам. Всё это время, действуя по принципу «бери больше, кидай дальше, а пока летит — отдыхай», я размышлял над темпоральным феноменом. А вы думали, что я — никчёмный головорез, умеющий только строчить из автомата и глотки резать? А член вам — не мясо? В своё время я успел получить очень престижное техническое образование и потрудиться в очень уважаемом КБ. Пока… В общем, после суровой драки с со сломанными костями моих «крутых» кавказских оппонентов пришлось податься в бега. А что делать, если и следователь, и прокурор, и назначенный для рассмотрения дела судья оказались не только единородцами «пострадавших», но и их какими-то дальними-дальними родственниками.
Ловили меня на западных границах, а я нелегально перешёл кордон с Казахстаном, и уже оттуда через Азербайджан попал на Украину, в суетливую курортную Феодосию. Был я на тот момент гражданином незалёжной Кыргызстанщины (пять тысяч «вечнозелёных» казахскому жулику, и самый настоящий, вбитый в официальную компьютерную базу КР, паспорт в моих руках), украинское гражданство мне светило лишь через восемь лет, из которых три года пришлось бы жить по виду на жительство, и лишь после этого подавать заявление на гражданство. Но нашлись добрые люди, подогрели, обобрали, говоря словами незабвенного Ипполита из «Иронии судьбы». В смысле — зацепились языками на пляже, где я трудился спасателем, с хлопцем, только-только закончившим службу во французском «Иностранном легионе», и теперь собирающимся записаться в одну западную ЧВК.
А что? Если он смог, то почему мне с куда более солидной исходной подготовкой — 1-й юношеский по восточным единоборствам, солидный пейнтбольный клуб, авиаклуб, полтора десятка прыжков с парашютом — не попытаться пойти по его стопам?
В общем, к своим тридцати пяти имел в кармане два абсолютно легальных паспорта, киргизский и французский, послужной список участника нескольких очень спорных по доблести боевых операций в составе двух ЧВК, французской и российской. И очень богатый опыт выживания в диких жарких странах.
Информация о ещё сильнее изменившемся соотношении времени в двух мирах озаботила не только меня, но и «науку».
— Мы подготовим автоматический радиоответчик, который поможет нам установить точное соответствие течения времени на Земле и у вас. Но пока ваши данные о сократившемся течении времени не вяжется со словами Бланка о том, что между двумя двухнедельными сеансами связи прошло больше трёх лет. Если учитывать замеченную вами тенденцию, то наоборот, время между сеансами должно было ужиматься.
— Если только оно не ужимается и не растягивается произвольно. Или по какому-то периодическому закону.
Судя по пятнадцатисекундному перерыву в передаче, «на том конце провода» умные головы минуты три обсуждали подброшенную мной мысль.
— Как рабочую гипотезу принять можно. Но всё равно требуется её экспериментальная проверка с инструментальным контролем. Ждите через наши сутки автоматический радиоответчик, при помощи которого мы попытаемся засечь закономерность. Что-то ещё вам необходимо?
— Топливо. Цистерна с соляркой практически пуста. Техническое состояние дизель-генератора мне неизвестно, так что лучше было бы и новый генератор, чтобы не возиться с возможным ремонтом. Остальное выявлю, когда займусь тщательным обследованием Базы.
Весточка о посылке пришла спустя три часа пятьдесят девять минут. Млять, если так будет продолжаться, то не исключено, что с Земли начнут трезвонить каждую минуту.
За коробкой с коротенькой антенной пришлось катить на пляж на квадрике, а потом карабкаться на крышу, чтобы прикрепить её там.