Чтение онлайн

на главную

Жанры

На равнинах Авраама
Шрифт:

Джимс сделал огромное усилие, чтобы позвать:

«Вояка… Вояка…»

И тут прозвучала команда Монкальма:

— Вперед!

Ничего не видя перед собой, с трудом передвигая ноги, Джимс вместе со всеми устремился в пасть смерти, напрягая остатки сил, чтобы пес услышал имя, так и не слетевшее с его уст. Глаза Джимса уже не различали света дня, солнца, красной стены впереди. Но в ушах его еще звучал топот ног, колокольный звон. Вскоре все звуки потонули в грохоте английских ружей. Подпустив противника на расстояние сорока шагов, Англия дала залп, и Франция усеяла землю бесформенными грудами мертвецов.

В первом ряду павших был Джимс.

Глава 22

Прошло немало времени, прежде чем Джимс вновь услышал колокольный звон. Когда он вырвался из тьмы, поглотившей его на Равнинах Авраама, то обнаружил, что находится в городском госпитале на попечении монахинь. Ему казалось, что после первого залпа английских ружей прошло

всего несколько минут. Но стояла уже середина октября. Монкальм и Вольф были мертвы, Квебек лежал в развалинах, и, хотя битва при Сен-Фуа еще была впереди, Англия владычествовала в Новом Свете. Со дня возвращения к жизни и до конца ноября, когда он смог воспользоваться свободой передвижения, предоставленной англичанами раненым французским солдатам, Джимс часто думал о трехногой собаке, которая прошла между боевыми рядами англичан и французов. Он не заговаривал об этом случае ни с настоятельницей монастыря Святого Клода, проявлявшей к нему особое внимание, ни с монахинями, которые заботливо ухаживали за ним. Постепенно здоровье возвращалось к Джимсу, и он с каждым днем утверждался в мысли, что увиденное и услышанное им на поле боя — всего лишь игра воображения, обман чувств, вызванный болью и потрясением. Если в глубине души он и верил в реальность увиденного, то веру эту держал про себя.

Когда наконец молодой человек смог выйти за больничные ворота и смешаться с разоруженными горожанами и толпами солдат, бродивших по улицам, он ничем не напоминал прежнего Джимса. Его ранило тяжело, и он понимал, что только благодаря чуду, которое монахини приписывали божественному вмешательству, ему удалось избежать когтей смерти. Джимс был ранен четырьмя пулями, одна из них навылет прошила плечо. В том, что он остался в живых, Джимс видел отнюдь не руку благого Провидения. Он все больше верил, что был очень близок к матери и Туанетте и только злой рок, не довольствуясь перенесенными им страданиями, не дал ему соединиться с ними. Эта мысль убедила его, что появление Вояки, голос матери и ощущение близости Туанетты имели потусторонний характер.

Но всякий раз, видя на улицах Квебека собаку, Джимс приглядывался: все ли у нее лапы?

Прогулки Джимса были недолгими. Он всегда предпочитал бродить в одиночестве; иногда встречал армейских товарищей, но они не узнавали его, а сам он не имел никакого желания признаваться. Он худел на глазах и наконец стал больше похож на человека, близкого к смерти, чем избежавшего ее. Ходил он опустив плечи и ссутулясь. Его глаза ввалились, а руки — в одной он всегда держал палку — усохли, как у старика. Слабый интерес к жизни, тлеющий в нем, угасал вместе с ним. Англичане, соотечественники матери, вновь зажгли в душе Джимса искру — ту половинку его существа, которую он старался навсегда возненавидеть. Они держали себя отнюдь не как захватчики. Они были — хоть это и казалось невероятным — друзьями. Все они — от доблестного бригадира Мюррея до простого солдата — были обходительны, гуманны, щедро делились своим пайком с голодающими горожанами, снабжали их табаком, бесплатно помогали отстраивать разрушенные дома и с каждым днем завоевывали расположение и благодарность людей, обманутых и разоренных слабостью французского короля и губернатором Водрейем с толпой прихлебателей. Даже монахини и священники, люди Божьи, на протяжении двух столетий неустанно сражавшиеся за Новую Францию, приветствовали приход англичан. Честь и рыцарское благородство покорили Квебек и явили его населению доказательства подлинной дружбы: на городской площади был повешен британский солдат, обокравший местною жителя.

Джимс на себе ощутил дружелюбие врагов. Первое время после выздоровления он держался замкнуто, отчужденно и принимал участие в разговоре, лишь когда не мог избежать этого, не нарушая правил вежливости. Он заметил, что многие смотрят на него с жалостью, отчего к его душевным страданиям прибавлялось чувство стыда. Когда он с трудом пытался расправить плечи, к нему протягивались услужливые руки. Здоровье Джимса восстанавливаюсь медленно, но на исходе второй педели его свободы произошел случай, который заставил кровь молодого человека быстрее побежать по жилам. Он услышал на улице разговор двух солдат. Они говорили о собаке — трехногой собаке, которая прошла перед их рядами, когда они собирались дать первый залп по французам.

Джимс вернулся в свою тесную комнатку в городском госпитале, и мать-настоятельница решила, что у него снова разыгралась лихорадка. На следующий день Джимс отправился в надежде отыскать собаку и встретил еще нескольких человек, видевших ее на поле боя. Но он никого не расспрашивал, а если и проявлял любопытство, то с самым безразличным видом, не желая выдавать причину своего интереса. Он знал, что это не мог быть Вояка, — и тем не менее искал именно Вояку. Душевное беспокойство тяготило Джимса, и он стал думать — не повлияла ли болезнь на его рассудок? Вера в то, что Вояка избежал мести Тайоги и, пройдя сотни миль, добрался до Квебека, подтверждала подобные опасения. Джимс продолжал поиски, убеждая себя, что ему полезно отвлечься и что отыскать трехногую собаку его побуждает любопытство, а вовсе не надежда или вера в невозможное. Большинство местных собак обитало в развалинах Нижнего Города; именно там Джимс проводил целые дни. Но безуспешно.

Поиски его совершенно неожиданно закончились на улице Людовика Святого, где жили многие аристократические семьи города. Нэнси Ганъон, знаменитая красавица, до замужества за Питером Ганьоном носившая имя Нэнси Лобиньер, по свежим следам описала это событие в письме к Сен-Дени-Рок. Re письмо, которое местами уже невозможно разобрать из-за ветхости, бережно хранится в этой семье.

«Я вышла из дома, — писала Нэнси, — и сразу увидела, что какой-то незнакомый человек остановился у железных ворот невдалеке от того места, откуда собака наблюдала, как маленький Джимс играет в кубики и палочки. Это был солдат в вылинявшей французской форме с госпитальным значком на рукаве. Скорее всего, он недавно поднялся после тяжелой болезни. Вдруг он пошатнулся и, как-то странно вскрикнув, припал к решетке. Я подумала, что у него обморок, и поспешила на помощь. Но случилось нечто поразительное. Собака бросилась на незнакомца, а я, до смерти перепуганная этим неожиданным нападением, закричала изо всех сил и схватила одну из палочек, с которыми играл Джимс, чтобы отогнать пса от его жертвы, но, к моему несказанному удивлению, увидела, что и человек, и животное просто вне себя от радости, словно они узнали друг друга. Увидев непонятное поведение собаки и услышав мой крик, маленький Джимс громко расплакался. На пороге дома показались испуганные Туанетта и мой отец. Разве смогу я забыть когда-нибудь то, что произошло потом? Туанетта было бросилась к малышу, но увидела мужчину у ворот. Сорвавшийся с ее уст крик я буду помнить до конца дней своих. Через мгновение бедняга солдат держал ее в объятиях… Она целовала его, рыдала, что-то говорила сквозь слезы; собака, выделывая уморительные прыжки, крутилась вокруг них; малыш кричал пуще прежнего; и если ко всему этому прибавить меня с палкой в руке, то нет ничего удивительного, что скоро мы стали привлекать внимание всей улицы…» 32

32

Письмо, из которого заимствованы приведенные выше строки, датировано 12 декабря 1759 года и адресовано Анне Сен-Дени-Рок в Труа-Ривьер. Судя по отметке на письме, адресат получил его только в марте 1760 года.

Так Джимс нашел жену и сына. Драматической истории их жизни было суждено сохраниться в памяти поколений, поскольку она являла собой весьма примечательный эпизод переломного для судеб страны, народа и традиций времени, и большая история не могла обойти ее своим вниманием. Она продолжала жить в рукописях и письмах, пока, полузабытая, не стала одним из тысяч преданий о далеких днях и годах, чье эхо с течением времени звучит все глуше и наконец превращается в едва уловимый шепот. Стены старого дома Лобиньеров на улице Людовика Святого, невдалеке от жилища прекрасной, но печально знаменитой мадам де Пеан, были свидетелями того, как эта история складывалась из разрозненных фрагментов, и могли бы еще и сегодня повторить ее, обладай они способностью говорить.

Нэнси и ее отец проводили Джимса с Туанеттой в дом; прислуга-негритянка с малышом на руках замыкала шествие. Первые минуты в доме Лобиньеров показались Джимсу не более реальными, чем последние мгновения перед тем, как он потерял сознание на Равнинах Авраама. Он все еще сжимал в объятиях Туанетту, когда Нэнси протянула ему ребенка, и он неожиданно обнаружил, что у него есть сын. Джимс был настолько ошеломлен этим открытием, что не заметил Хепсибу Адамса, который на ощупь вышел в просторный холл справиться о причине шума и волнения, наполнивших весь дом. Не помня себя от радости, Хепсиба снова и снова ощупывал Джимса огромными неуклюжими руками, постепенно убеждаясь, что его племянник действительно жив; именно он со своим круглым лицом, пустыми глазницами и прерывающимся голосом послужил — как заметила Нэнси в письме к Анне Сен-Дени-Рок — «окончательным доказательством того, что Господь всегда отвечает на обращенные к нему молитвы».

Когда Туанетта рассказала Джимсу о пережитом ею после бегства из Ченуфсио, он всем сердцем поверил, что их судьбы направляла милосердная длань того же Бога, который спокойно взирал на крушение Новой Франции.

Молодые люди сидели вдвоем в комнате Туанетты. Было одиннадцатое декабря, и полуденное солнце сияло на небе, дышащем скорее ласковым осенним теплом, чем зимней стужей. В нескольких сотнях ярдов от них генерал Мюррей проводил смотр полкам, которые вскоре должны были сразиться с Леви, предпринявшим попытку отбить город. В комнату доносились приглушенные звуки военной музыки и звон колокола, призывающего к молитве. Повинуясь его призыву, Туанетта склонила голову и шепотом обратила к Богу слова молитвы, которой ее научили Христовы невесты в белых одеяниях. За три года Туанетта сильно изменилась. Не только время, но и материнство, горе, безнадежное ожидание превратили девушку в женщину. После долгих сомнений она поверила в гибель Джимса, и теперь, когда вновь обрела его, ее лицо сияло дивной красотой, а глаза лучились любовью и счастьем.

Поделиться:
Популярные книги

Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Гаусс Максим
1. Второй шанс
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Попытка возврата. Тетралогия

Конюшевский Владислав Николаевич
Попытка возврата
Фантастика:
альтернативная история
9.26
рейтинг книги
Попытка возврата. Тетралогия

Энфис 3

Кронос Александр
3. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 3

Восход. Солнцев. Книга V

Скабер Артемий
5. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга V

Старатель

Лей Влад
1. Старатели
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Старатель

Восход. Солнцев. Книга I

Скабер Артемий
1. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга I

Холодный ветер перемен

Иванов Дмитрий
7. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Холодный ветер перемен

Безымянный раб [Другая редакция]

Зыков Виталий Валерьевич
1. Дорога домой
Фантастика:
боевая фантастика
9.41
рейтинг книги
Безымянный раб [Другая редакция]

Брак по-драконьи

Ардова Алиса
Фантастика:
фэнтези
8.60
рейтинг книги
Брак по-драконьи

На границе империй. Том 8

INDIGO
12. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 8

Паладин из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
1. Соприкосновение миров
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
6.25
рейтинг книги
Паладин из прошлого тысячелетия

На границе империй. Том 5

INDIGO
5. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.50
рейтинг книги
На границе империй. Том 5

Серые сутки

Сай Ярослав
4. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Серые сутки