На руинах Мальрока
Шрифт:
С первой задачей не заладилось: Люк нашел несколько невразумительных следов, но преимущественно старых — не меньше чем недельной давности. Куда ходили эти люди, зачем, и кто это вообще такие — непонятно. Одно радовало — как мы и надеялись, их было немного: в самой большой группе и десятка не насчитывалось. Раз до сих пор крупных отрядов мы не замечали, значит, надежда на то, что их вообще нет, крепнет.
Осмотр садов, полей и деревень дал результаты повесомее. На деревьях хватало плодов, на виноградных лозах гроздьев, на полях местами находили отдельные стебли и даже маленькие полянки с колосящейся рожью, пшеницей, ячменем. Опытные мужики замечали какие-то съедобные коренья и зелень, тыкали пальцами в следы — обнаглевшее зверье начало
Я подозревал, что зверьки эти не дикие, а одичавшие — они легко приспосабливаются к свободе. Хотя какая разница, откуда ушастые взялись — свою скотину теперь придется беречь на развод, так что кролики весьма кстати нарисовались.
На берегу озерного залива возле большой разоренной деревни нашли еще одну пристань. В воде лежали сразу два поврежденных струга, а на пляже нашлись шесть лодок — нашим рыбакам не помешают. Здесь солдаты тоже поленились и не сожгли парочку сараев. В одном под потолком обнаружилось несколько сетей, в другом располагалась сушилка для рыбы. От самой рыбы ничего кроме навечно въевшегося в стены запаха не осталось, но на стропилах висело два мешка с солью. Учитывая, что своей у нас мало, а другого консерванта здесь не знают, трофей ценный.
Радовало то, что изобилия трупов не наблюдалось: за пределами Мальрока мертвецы встречались не слишком часто. Если чуяли нехороший запах, начинали поиск источника, и почти всегда это оказывалась ложная тревога: то козу одичалую собаки не доели, то армейская лошадь павшая. Вероятно темным в деревнях было скучно, вот и собрались все в замке, где их и накрыли солдаты.
В таком крохоборстве провели весь день: ездили от деревни к деревне, осматривая поля, сады и виноградники. Складов продовольствия не обнаружили, да и не надеялись их найти за пределами цитаделей аристократов, но полезного нашлось немало. Поврежденные солдатами струги, лодки, рыбосушилки и коптильни с сохранившимися кое-где запасами соли; рыболовные снасти; инструменты в кузницах и амбарах; отличные целые дома, которые можно разобрать, пустив сухой лес на ремонт замковых построек. Завтра не будем посылать народ на лесозаготовки — здесь это делать гораздо удобнее. Сглупили мы, не подумав о таком сразу...
Эх — сколько работы предстоит: не знаю даже, за что хвататься в первую очередь...
И угораздило же меня стать кандидатом в аристократы фиг знает где, не имея никакой теоретической и практической подготовки для такого рода деятельности. Мои инструкторы и учителя к подобному повороту событий не готовили — главный акцент делали на вопросы, связанные с выживанием на первых порах и последующем сооружении резонатора, а остальное давали поскольку постольку. Вот зачем мне было нужно раньше в строевом лесе разбираться, если я даже табуретку сделать не смогу? А теперь учись, Дан — учись: прямо по ходу дела учись...
Начинаю учиться — даже мне уже понятно, что материалов для ремонта замка в округе должно хватить. Бревна, доски, плахи, смола, гвозди, металл разный — все имеется. Так что этот вопрос мы закроем, и попотеть придется лишь с решением продовольственной проблемы: хоть еда здесь и нашлась, но скатерти самобранки не оказалось.
* * *
В замок вернулись уже в сумерках, как раз к ужину. О потраченном дне не жалел: убедился воочию, что катастрофа, постигшая нас в горловине, не фатальна. Может и придется сверлить на затягивающихся поясах новые дырки, но от голода вряд ли умрем.
Рыбаки тоже порадовали — озеро, как я и мечтал, оказалось богатым на добычу. По содержимому миски это легко понять: наваристая уха с увесистыми кусками белейшего рыбьего мяса и зелеными листьями неведомого растения, придающими пище специфический резкий запах и острый привкус. Дома я бы такое даже пробовать не стал, а здесь за обе щеки наворачиваю — после гостеприимства Цавуса меня теперь даже самыми экзотическими блюдами китайской кухни не смутить.
Рыбу можно вялить и коптить на зиму — соль для этого есть, а если поискать по всему побережью, то еще найдем: солдаты сараи по берегам сжигали нечасто — все зло предпочитали вымещать на жилых постройках. С мясом еще не знаю, как получится — мы пока что ни одного кролика не поймали, хотя Люк уже рвется на охоту. Опять же — одного его отпускать нельзя: в округе действуют непонятные шайки, и нам они точно не друзья.
Смешно — на кроликов придется посылать взвод охотников: в доспехах, с копьями, мечами и топорами. Я бы, конечно, крольчатине предпочел дикую свининку, но за одно подозрение в поедании хрюшек здесь могут на удобрения пустить.
До темноты выслушивал нудный доклад иридианских каменщиков и строителей — они перечисляли список повреждений и намечаемых работ по их устранению. Мой внутренний переводчик скрежетал зубами и рыдал, выдавая что-то вроде: "...поперечных балок дубовых пятивершковых здесь понадобится аж четыре, а вот для глухого настила можно любые плахи брать, хоть начерно клиньями расколотые, лишь бы толщины были приблизительно одинаковой...". Надеюсь, эти мужики понимают, о чем говорят — я лишь кивал с умным видом и озабоченно щурился, как бы просчитывая что-то в уме.
Из всего разглагольствования мастеров понял, что если их бригады не будут отвлекать, то они до осени успеют заделать пролом на перешейке и отремонтировать тамошнюю башню. А если им добавить работников, то и центральную до ума доведут, а может и угловых парочку. Мне казалось, что даже если все до единого возьмутся за ремонт, то и до весны такой объем не осилят, но ругать мастеров за приписки не стал — уже сталкивался с профессионализмом иридиан и знал, на что они способны.
* * *
К полудню следующего дня починили струг, затопленный у причала перед замком. С такими суденышками обращаться умели многие, так что он сразу стал флагманом нашего рыболовного флота, к тому моменту насчитывающего уже четыре лодки. Они по всему берегу отыскивались: видимо солдаты пустили их в свободное плавание, а ветер и волны принесли назад.
Сегодня я не стал устраивать разведывательные рейды — людей отвлекать от работы неразумно. Помогать строителям тоже не стал. Негоже руководству за молоток браться: я не Петр Первый, и здесь не Россия — люди не поймут. Да и чем я им помочь могу? Булат ковать? Ага — сейчас, все брошу, и начну ковать... давно пора по сюжету.
Бездельничать тоже не стал — начал проверять свою полубезумную теорию по поводу управляемого ускорения, свойственного носителям черных сердец. Для начала мне потребовались часы, или другой способ измерения времени.
Как все просто сказано: "Потребовались часы". Будь дело на Земле — никаких проблем. Нет наручных, так мобильники сейчас разве что домашние животные не таскают (да и то имеются исключения) — посмотрел на дисплей, и видно часы-минуты-секунды.
Здесь часов не было. Вообще не было: ни электронных, ни механических, ни будильников простых, ни даже башенных, огромных. Мобильников тоже не было. Сутки здесь делили на день и ночь, и каждое время суток еще на четыре части, так в разговоре и заявляя: "До полудня четверть осталась". Делали это, разумеется, "на глазок", и погрешность определения была высока, что, впрочем, из-за неспешности местного темпа жизни никого не беспокоило. Возможно где-то существовали песочные часы, клепсидры <<5>>, или иные доисторические устройства, но только я их не встречал. Даже Конфидус, самый образованный здесь человек, не смог понять, чего я от него добиваюсь, и, в итоге, предложил мне воткнуть палку в землю и следить за тенью.