На самой глубине неба
Шрифт:
Последнее походило на правду. Выбравшись в гостиную и заказав себе еды в номер, Сафира расположилась на огромном диване с коммуникатором и стала скачивать все статьи, где упоминалось имя ее жениха, без разбору. Многие девушки в школе сходили по нему с ума и знали все досконально: от дня рождения и любимого блюда до каждой ступени карьерного пути. Но ей было не настолько интересно вникать, хотя лет в четырнадцать и она любила смотреть турниры и тайком немножко сходить с ума по всем чемпионам подряд.
К счастью, это быстро прошло, и теперь она даже не могла вспомнить, был ли Льюча
Впрочем, пронзительности и взгляду ее жениха хватало, убедилась она накануне. Было страшно и неловко, когда он увел ее. И хотя у нее достало куража дразнить его и довести дело до обморока, чтобы поставить его самого в неловкую ситуацию - все это было скорее защитным рефлексом, чем настоящей смелостью.
Погрузившись в изучение найденной информации, Сафира быстро читала, выделяя самые важные для себя вещи. Льюча оказался относительно молод - всего тридцать восемь лет, удивительно мало для такой высокой позиции на Горре, где пятидесятилетие считалось первой границей более-менее зрелого возраста, а мужчин моложе тридцати принимали едва ли не за подростков.
Ее также удивило, что он родился в простой семье - его родители потратили все накопления, чтобы пересадить ребенку крылья. А Льюча впоследствии потратил массу усилий, чтобы доказать им и всей планете: это было не зря. Уже в двадцать шесть он стал победителем турнира и самым перспективным сотрудником службы охраны. А в тридцать занял пост заместителя Ортанеса, который занимал и сейчас. И, как ни странно, при всех выдающихся физических данных и успехах в спорте, карьеру Льюча построил на инженерных достижениях. Он придумал новую систему защиты планеты от космических угроз, убедил Сезара оплатить ее установку из планетарной казны и прямо сейчас занимался контролем над ее возведением вместо старой системы, в которой обнаружил целый ряд уязвимых мест.
В целом задачи, которыми занимался Льюча, выходили далеко за пределы функционала Службы Охраны, и поэтому журналисты прочили ему блестящую и так же далеко идущую карьеру. Поговаривали даже, что Сезар может создать пост еще одного советника - специально для Льючи.
Потерев лоб, в котором вдруг возникла какая-то тяжесть, Сафира отложила коммуникатор и закрыла глаза. Ей больше ничего не хотелось знать о его успехах. Хотелось только считать дни до окончания помолвки. Один прошел - осталось пятьдесят девять.
*** Когда Льюча вернулся в номер, Сафира сидела в гостиной, читая книгу. Она подняла голову, и какое-то время они молча смотрели друг на друга, словно участники турнира, встретившиеся во втором раунде. Наконец, его взгляд соскользнул, отпуская:
– Поужинаем перед возвращением?
– предложил он.
– Это риторический вопрос или ты серьезно хочешь знать мое мнение?
– Сейчас уведу и возьму ремень потяжелее.
– Опять плохое настроение? Осторожнее, депрессии косят людей как мух.
Сафира сама удивлялась на себя: еще каких-нибудь минут пять назад она была спокойна и не подозревала в себе никакого настроя на язвительность. Словно одно его присутствие заставляло ее затачивать язык и пускать в ход все словесное оружие, каким она только располагала.
– Я переоденусь, и пойдем ужинать, - бросил он. На его щеках обозначились желваки, но на нее это не произвело никакого впечатления. Зато его фраза про переодевание взбесила - а как же насчет нее? Она тоже хотела переодеться, вот только для этого ему следовало бы предупредить ее о поездке и позволить тоже взять с собой вещи.
– Приятно, когда у тебя есть, во что переодеться, да?
– взвилась Сафира.
Льюча замер на пороге своей спальни и глянул на нее, закипающую от возмущения, но вместо извинений просто пожал плечами и невозмутимо бросил через плечо:
– Да. По правде говоря, это довольно удобно.
Переполненная гневом, она вернулась на свою половину и зашла в ванную, чтобы расчесаться - благо, все необходимое в номере было. Но вчерашняя несвежая одежда ужасно раздражала, как и отсутствие привычных средств для ухода и косметики. Она никак не могла подготовиться к выходу - даже немного подвести глаза.
Чувствуя, как настроение стремительно катится вниз, Сафира вышла в гостиную и недовольно уставилась на переодетого в свежие брюки и рубашку Льючу:
– Я хочу на транспортер и домой. Не хочу никуда идти.
– А я хочу есть. Так что мы идем ужинать, - невозмутимо возразил он и пересек комнату, распахнув входную дверь перед ней.
– Иди один. Я сыта по горло, - отрезала Сафира и села на диван, безучастно отвернувшись. Она ожидала, что он опять начнет угрожать, но Льюча просто мягко прикрыл дверь и подошел к ней, опустившись рядом.
Он долго молчал, и Сафира вдруг ясно телепатически почувствовала его усталость. Он молчал не для того, чтобы сделать какую-то эффектную паузу или напугать ее. Просто очень устал после работы и целый день ничего не ел, дошло до нее. Повернув голову, она бросила взгляд на непроницаемое мужское лицо - молодое, но не мальчишеское, ни капли не склонное к веселью и беззаботности.
– Зачем я тебе? Иди, правда, поужинай один, - жалобно предложила она.
Льюча, словно очнувшись, тоже повернулся к ней:
– Малыш, я не шутил насчет характера. Я плохо переношу капризы. По правде, это очень бесит. В чем сейчас дело?
– Я во вчерашнем линосе, - скрепя сердце, призналась она.
– И что? Нормальный линос.
– Он вчерашний. И грязный, - немного выходя из себя, выпалила она возмущенно. Но вместо того, чтобы проявить понимание, Льюча внезапно наклонился и шумно втянул ноздрями воздух.
Сафира непроизвольно отшатнулась и залилась краской, встретившись с ним глазами: