На семи ветрах
Шрифт:
Голос… голос тот знаком.
Мачеха:
Что за шум, поспать не дали,
Чуть заря – уже подняли?
Это, верно, замарашка
Или, может быть, монашка
В дверь стучится? – Дашка! Машка!
Маша, Даша:
Мама. Мама! Там такое!
Принц приехал за женою,
Ну, а с ним вся его свита,
Золотами вся покрыта!
Мачеха:
Ну-ка, Машенька,
Ну-ка, Дашенька,
Выбегайте-ка во двор,
Отворяйте-ка запор!
Принцу
Встрече радуйтесь!
Приглашайте в дом!
Принц:
Пролетели мы полсвета,
Утомилась моя свита,
Но никак мы не отыщем,
Кто туфлю примерит эту.
Даша:
Ты слыхала? Боже мой!
Он приехал за женой!
Если туфельку надену,
Принц сейчас же будет мой!
Маша:
– Ну, уж нет, не твой, не твой!
Он пришёл не за тобой.
Он приехал за невестой,
Это значит, что за мной.
Мачеха:
Полно, принц наш, не грустите,
В дом к нам смело заходите!
Мы отыщем вам пропажу,
Ножки маслицем мы смажем,
И туфля сама подскажет
И невесту вам найдёт.
Надо же, надо же, счастье же это-
Туфелька ноженькам вашим под стать.
Что распыхтелась? А? Золушка, где ты?
Золушка, где ты? Иди помогать!
Даша:
Милая мама, зачем эти муки?
Я в ней и шага ступить не могу.
Мачеха:
Надо же, надо же, сон мне мой в руку:
Я теперь буду близка ко двору.
Маша:
Милая мама, оставь эти муки!
Я же в ней тоже ступить не могу.
Мачеха:
Надо же, надо же, сон мой мне в руку:
Я теперь буду близка ко двору.
Шут:
Принц, скажите, что довольно!
Мне уже смеяться больно.
Не примерить ножкам этим
Туфлю ни за что на свете!
Принц:
Ну, довольно вам возиться,
Лучше дайте мне напиться
И с дороги бы помыться.
Золушка:
Принесла я вам водицы.
Принц:
Ах, глазам своим не верю!
Но пришёл конец волненьям!
Отворило счастье двери,
И – чудесное виденье!
Та, мечтал я о которой,
Наконец, ко мне явилась.
И теперь мы будем скоро
Вместе, что бы ни случилось.
«… Сказки слагают душевные люди.
Им ненавистно коварство и зло.
С детства мы сказки народные любим.
В сказке всегда побеждает добро.
Гремели салюты, и песня звучала,
И радостным чувствам в душе было тесно,
А что было дальше, так это известно,
Но это истории новой начало».
Аша 1999 г.
Я возродился в дождь небесною водою,
Отмытый добела от грязи мирных битв.
Холодная река
Опустошила ум от мыслей и молитв.
Мне не узнать конца, не видеть мне начала,
Из никуда в ничто путь пролегает мой…
А дождь всё шёл и шёл, и мне в ответ молчал он
И небеса с землёй соединял струной.
Где грань у бытия? Где чистота Вселенной,
Отяготившись злом, вдруг переходит в нас?
И места нет душе, и, гордостью блаженны,
Бредём мы в темноте, не поднимая глаз.
Как стрелки на часах, их кажущимся смыслом
Наполнен каждый шаг, но круг описан вновь,
Обрезанный мирок под куцым коромыслом
Пытается до звёзд поднять свою любовь.
Я возродился в дождь, небесною водою
Отмытый добела, я стал кристально чист,
Но я остался пуст и нем своей душою,
Как в темноте алмаз, как белый чистый лист.
Белый снег, белый снег -
Искры чистой воды,
Вздох, упавший узором
В морозную синь,
Просто капельки льда
И прозрачность слюды,
И изысканность линий
Небесных богинь.
Просто дождик осенний
Влюбился в звезду,
Очарованный блеском
Далёких зарниц,
И, застыв от восторга
В любовном бреду,
Водопадом хрустальным
он падает ниц.
Багровые тучи на западе неба
Сожрали усталое солнце. Закат,
Раздавленный комьями грязного снега,
Стекал у ворот заводских на асфальт.
Шуршащая масса, одетая в робы,
Вползала в открытую ждущую пасть,
Чтоб утром, насытив завода утробу,
В постель отработанным шлаком упасть.
И серые лица смотрели под ноги,
Где в мёртвых лучах побледневшей луны
Горбатые тени на скользкой дороге
Танцуют ламбаду грядущей войны.
А молох завода, рыгнувши угаром,
Урча и пуская отравленный смрад,
Закрыл пасть ворот – он доволен товаром -
Он всё переварит и этому рад.
А в брюхе у облака – свежая рана,
Об острый кирпичный – отравленный зуб,
И женщина в муках родила урода,
И мёртвая рыба, и высохший дуб,
И ужас в глазах умирающей бабы,
И язвы от выдранных с корнем лесов,
И грязные слёзы в морщинах оврагов,
И саваном пепел…