На склоне вулкана. Сборник стихотворений
Шрифт:
блуждает и бьётся подобием брызг
о скалы базальта. Срезает углы,
кривые, прямые, зигзаги. Каприз,
веление скуки, обычность тоски.
И груз на виски, учащая пунктир,
и выбор: терпи! обезверился – скринь…
И надпись для тех, кто желает уйти.
В базальте ступеньки, спускаюсь к волне.
Разбросаны глыбы, как груз – не поднять? —
как что-то, забытое где-то во мне,
как мысли под вечер с остатками дня.
* * *
Я
мыслями, телом, верой, душой,
и, исчезая всё уже, узок
весь горизонт на закат ушёл.
Я обжигал, я глаза калечил,
я растекался по небу вширь.
Я жил вопросом: нежные плечи —
облако формы её души?
Мне до заката сказать бы фразу:
только – мечта, для неё одной!
Мне бы пустить по волнам свой разум
вслед за мечтой! Но иду на дно.
Стало быть, просто лежать опасней;
я погрузился в гущу глубин.
Так за чертою моря гаснет
спрятанный в руку бога рубин.
* * *
Уровень моря. Над ним
пахнущий йодом и рыбой,
как элемент западни —
берег, нависший обрывом.
Пойманы волны. Спасти
твёрдость от твёрдых пытаясь,
солнце дощатит настил:
веришь – иди. Запятая
в случае этом пуста:
только тире – только волны.
Только надежда. Устал
верить? Не веришь?! Огромный,
больше, чем просто печаль
смысл из глубин небосвода.
Нежность под твёрдость плеча.
Легче, нежнее… Свобода.
* * *
День ясный, сентябрь пока лишь.
Для глаз есть пространство, и то
не так, чтобы много; накалишь —
сожмёт собой сердце. Итог
свиданий с мечтою. Так мало…
так быстро мелькнули те дни,
и солнце сливается с алой
поверхностью неба. Одни
тревожные чайки остались,
как символ крыла. Я – бескрыл
без глаз, где скрывают дали,
я слеп. Путеводной искры!
Маячит за морем ноябрь,
казнит повелитель морей;
она – Невесомость, но я бы
желал её видеть своей…
* * *
В тучах ночь. Далеко красной краской тревог
вспыхнул мрак и погас. Моря мерные всхлипы.
Вспыхнул мрак и погас. Темнота вязко липнет.
Темнота, вспыхнул мрак – молний быстрый плевок.
Мои пальцы собой поглотила зола.
Тихо. Только душа, только мрак, море только.
Перепонка к безумию кажется тонкой:
где Добро предстаёт воплощением Зла?
Умерщвление плоти, возжаждавшей губ.
Ночь темна. Наиграй своему иезуиту
на аккордах из волн нежной страсти сюиту.
Это только моё: не могу! не могу!
Воспалённых абстракций ночная мазня,
словно самую душу ногами избили.
Сочетание молний с узором извилин.
И бичует трёххвостка, так море казнят.
* * *
Стынет море. Сезона бархат
не становится мягче. В стоне
надрывается чайка. Жалко,
грустно, ветрено. Солнце тонет,
погружается в осень плавно.
В настроении след каприза.
День стекает с заката лавой.
Только с тёплой мечтою близость
остаётся со мной на грани
единения с пустотою.
Я, должно быть, смертельно ранен
и поэтому слёз не стою.
Вот такой я, недообтёсан.
Веселей, веселей, кто может.
Бейтесь волны о грудь утёса.
А взгрустнулось – всё оттого же, —
осень…
* * *
…Да, это осень… Усердность такую
в жалобе рвущих себя, в проводах
можно понять. Как и ветер тоскую,
вместе с волной ударяюсь. Вода
бьётся о берег бесформенным стоном
и отползает. Погода невзгод,
пасмурных мыслей; в забвении сонном
лучше забыться. Но в душу внёс год
чувство. За месяц, за те две недели,
вынутых из скорлупы пленных солнц,
запечатлелся загаром на теле
– глубже, до сердца – горячий песок.
Сладок и горек был солнечный пряник;
мы надкусили, доесть не пришлось.
Может быть, я, может, ты – но, отпрянув…
плавно расстались… Так лето прошло.
* * *
Штормит. Осенний шторм-убийца
Конец ознакомительного фрагмента.