На службе Отечеству
Шрифт:
– Товарищ полковник, - подбежал связист, - вас к телефону майор Заяц!
– Держишься, Филипп Федорович?
– взял трубку Даниловский.
– Это хорошо. Что? Контратакуют танки? А ты их не пропускай. Жги. Своими силами и средствами жги. Ничего пока не могу подбросить. Нет у меня. Бери пример с соседа. Красовскому труднее. С трех сторон приходится сдерживать. Подравняйся с его флангом. Жду от тебя добрых вестей, Филипп Федорович.
Федор Семенович положил трубку, смахнул с погона прилипшую хвою. Он был чисто выбрит, из-под воротника гимнастерки выглядывал белый подворотничок,
Позвонил кто-то из старших начальников и, видимо, начал упрекать командующего артиллерией дивизии. Федор Семенович возразил:
– Не один полковник Копутенко и его штаб виноваты. Недосмотрел и я. Передоверился картам. Получилось по той пословице: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить". Не учли начавшуюся слякоть. Теперь и расплачиваемся. Подтягиваем артиллерию.
– Федор Семенович, - подбежал запыхавшийся полковник Копутенко, офицер от иптадовцев прибыл! Две батареи на месте.
– Хорошо! Это уже кое-что значит.
Даниловский окинул взглядом командующего артиллерией, заметив, что полковник не все доложил, спросил:
– Что там у вас еще?
– Связался с командиром артполка. Первый дивизион вот-вот будет здесь, второй и третий - на подходе.
– Добре, - улыбнулся комдив и обернулся к начальнику штаба: - Федор Федорович, сведения от разведчиков еще не поступили?
– Только что доложили. Подтверждаются старые данные.
– Тогда, - полковник Даниловский глянул на часы, - готовьте боевое распоряжение Зайцу и Красовскому. Переход полков в атаку через полтора часа.
– Побольше нужно усилить Красовского, - подошел начальник политотдела.
– Понес большие потери. Тяжело ему. А тут еще и наступать.
– Усилить?
– Полковник Даниловский на мгновение задумался.
– Нет. Помочь не могу ничем.
– Даниловский отыскал глазами Абашева: - Федор Федорович, истребительно-противотанковые батареи и дивизион артполка подчинить Кожевникову. Ему же перебросить приданных нам танкистов и роту автоматчиков.
Стоявшие рядом с комдивом офицеры молчали. По их встревоженным лицам было видно, что они пока не поняли замысла командира. Было совершенно очевидно: раз главный удар наносят 828-й и 889-й стрелковые полки, то именно туда нужно посылать резервы. Однако никто из штабных работников не решался возражать Даниловскому.
– Федор Федорович, - после минутной паузы продолжал комдив, поезжайте к Кожевникову и лично поставьте задачу. Начнете по моему сигналу через сорок минут, как только перейдут в атаку Заяц и Красовский.
– И уже ко всем: - Красовский и Заяц наносят отвлекающий удар. Так сказать, заставляют противника увязнуть в бою. Тогда-то и ударит Кожевников. С юго-востока от Старой Рудни противник нас меньше всего ожидает. Там залитый водой луг, овраг. Надеется, что мы вряд ли осмелимся атаковать оттуда.
Но и теперь не все офицеры были согласны с замыслом комдива.
Дело в том, что майору Кожевникову предстояло совершить марш. Хотя и небольшой, но в условиях распутицы нелегкий. На фланг нужно было перемещать и артиллерию. Противник мог заметить маневр и разгадать замысел.
– Сомневаетесь!
– улыбнулся Даниловский.
– Ну и правильно делаете. Риск есть.
– И после паузы: - Но, поймите, фашисты ждут нашей атаки в лоб. Они ее получат, и тогда уже им будет не до Кожевникова. Так, Петр Васильевич?
Майор Румянцев пожал плечами.
– Осторожничаешь, оператор. Непохоже на тебя.
Полковник поморщился, задумался, видимо, еще раз оценивал свое решение и через минуту-другую произнес:
– Всем по местам. Майор Румянцев, занимайте место начальника штаба, берите бразды правления в свои руки. Нам сегодня много придется поработать. Подполковник Абашев до конца боя будет у Кожевникова.
Федор Семенович Даниловский поднялся на свой "наблюдательный пункт" и вновь начал рассматривать раскинувшийся перед ним пейзаж. В это время с командного пункта сообщили: прибыл командир корпуса. Подъехала легковая машина. На подтаявший снег из нее вышел генерал-майор Гарцев. Бросил взгляд на настил на соснах.
– Это что еще за курятник?! Придумают же!
– Отсюда виднее, товарищ генерал, - спускаясь по крутой лесенке, объяснил Даниловский.
– Не бережешь ты себя, Федор Семенович, - укоризненно произнес Иван Алексеевич Гарцев.
– Немцы только того и ждут, чтобы тебя ухлопать. Насолил им ты, ох и насолил! С самого Брянска разведчики докладывают: взяли фрицы тебя на заметку. Поостерегся бы. Не ровен час...
– Волков бояться - в лес не ходить.
– Знаю, знаю эту присказку, - махнул рукой Гарцев.
– Докладывай обстановку. Почему до сих пор не взята Старая Рудня?
Командир дивизии пригласил было генерал-майора Гарцева к карте.
– Глянем вначале сверху, - показал Гарцев на настил.
Мы-невольно заулыбались. Комкор только, что распекал Даниловского за то, что пренебрегает опасностью, а теперь сам поступает так же. Вскоре они осматривали местность. По обрывкам доносящихся до нас фраз мы поняли, что комкор одобряет замысел Федора Семеновича.
– Задумка неплохая, - сойдя с настила, продолжал генерал-майор. Немцы уверены: если перевес на нашей стороне, то мы и будем действовать прямолинейно. За сметку спасибо. А вот за то, что артиллерия прибыла несвоевременно, еще спросим. Где твой командующий артиллерией?
– Перебрасывает истребительно-противотанковые батареи и дивизион к Кожевникову. Вы уж с меня спрашивайте, товарищ генерал.
– Жалко? У нас говорят, богу - богово, кесарю - кесарево. Естественно, не обойдем и тебя, Федор Семенович.
Иван Алексеевич присел на походный стул, посмотрел на Даниловского:
– Занимайтесь своим делом, а то еще скажете, что комкор оторвал вас от организации боя. Я тут у вас еще побуду. Посмотрю, как решится вопрос со Старой Рудней.
– И чуть тише: - У твоего соседа дела идут тоже неблестяще. Противник туго отходит.