На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой
Шрифт:
Он проснулся у себя в номере, окно было распахнуто настежь, трепыхалась штора, щебетали птицы, в окно светило солнце, а по небу плыли редкие облачка.
Эй, тебе спать не обязательно! – трубочник тормошил его за плечо. Клеон очнулся лёжа на полу, а рядом с ним, также спали двое швейцаров. Клеон зевнул и потянулся, удивлённо оглядевшись вокруг, – Это не сон!
– Давай, надо двигаться! – трубочник помог ему подняться, и они вошли в проём.
Оказавшись в подобии пустого
– О боги! – ужаснулся Клеон.
Внизу в просторном зале стояло человек тридцать в чёрных мантиях с капюшонами, надвинутыми на лица. В торце комнаты был алтарь, на котором, был прикован обнажённый человек без сознания. За алтарём стояла жаровня с углями, а над человеком стоял какой-то тип в алой мантии и что-то мерно говорил на французском. Хотя нет… Клеон, по мелодичности языка понял, что это латынь.
Трубочник обернулся к Клеону и прошептал, показав на колонну в конце галереи, – Спрячься за ней, я сделаю всё остальное, – а ты лишь наблюдай, что бывает с теми, кто ступил на неверный путь.
С этими словами Трубочник перемахнул через перила и боком стал продвигаться по узкому карнизу, тянущемуся вдоль стены, пока не растворился во мраке.
Клеон занял наблюдательную позицию и стал ждать. Судя по всему, жертва была под действием какого-то зелья, так как было видно, что человек спит. Между тем главный тёмный жрец, как про себя его окрестил Клеон, стал выкрикивать какие-то слова, а толпа хором ему отвечала. Затем двое прислужников поднесли ему огромный двуручный жертвенный меч. Жрец взял его одной рукой и положил лезвием в жаровню, затем, произнеся ещё какие-то фразы, повернулся к жертве с мечом в руках.
– Кого вы решили призвать? – раздался громкий голос Трубочника из-под потолка, над жаровней. Клеон каким-то образом понимал, что тот говорит на латыни.
Все как один посмотрели куда-то, жрец обернулся и уставился наверх.
– Пришла пора вам ответить за свои дела! – с этими словами трубочник, резко вскинул руки с мечами, с которых в разные стороны слетели ножны, со стуком ударившись о стены зала. После прыгнул, сделав головокружительное тройное сальто, сверкая вращающимися мечами, приземлился прямо перед жрецом.
Жрец, помедлив секунду набросился на того с мечом.
Трубочник, легко отведя рубящий удар в голову своим вакидзаси, повернулся и снёс катаной голову нападающего вместе с капюшоном, и тело жреца, из шеи которого запульсировал фонтанчик крови, грузно рухнуло на пол.
Раздались возгласы и крики толпы, все как один, отточенным движением достали боевые шпаги и ринулись на Трубочника.
Тот, не растерявшись, на огромной скорости побежал к стене, выставив вакидзаси над головой, а катану вдоль своей спины, интуитивно отражая удары многочисленных шпаг.
Клеон сжал зубы, поняв, что сейчас Трубочника припрут к стене, но не тут-то было, тот просто вбежал по вертикальной стене метра на три, а затем, перекувыркнувшись, раскрутился волчком, приземлившись прямо в центр группы из десяти
Тут уцелевшие люди в плащах отбежали от трубочника в другой конец зала, и один за другим стали швырять в него огненные шары. Тот лишь прикрылся правой рукой, и в следующий миг на его месте лишь бушевало пламя.
В зале стали раздаваться одобрительные возгласы, но они стихли, когда огненный шар исчез, а на его месте, как ни в чём не бывало, стоял Трубочник.
Клеон увидел, что из нижнего прохода прибежало человек семь в чёрных костюмах, с пистолетами в руках.
– Всё только начинается, – сказал трубочник, вытерев с лица не свою кровь, – и вбежал в эту толпу на какой-то запредельной скорости.
Раздались выстрелы, но Трубочник умело уклонялся с траектории за доли мгновения, сея смерть своими мечами направо и налево. В итоге, все уцелевшие, поняв бесперспективность сражения с таким противником, ринулись к выходу. Трубочник же метнул вакидзаси одному из них вслед, и тот упал с мечом между лопаток. Битва была окончена.
Клеон, вжавшись в колонну, видел, как мимо него пронеслась объятая ужасом толпа. Когда шаги затихли в тоннеле, он спустился в зал.
Трубочник, вытерев об одежду одного из убитых свои мечи, со щелчком убрал их в ножны.
Весь зал был завален телами и залит кровью, Клеон даже чуть не поскользнулся.
Трубочник тем временем подошёл к жертве, и стал снимать оковы.
– Он без сознания, – сказал он, прикоснувшись двумя руками к вискам несчастного, – они оглушили его на улице, накачали снотворным, и он, конечно, ничего не помнит. Это очень хорошо, не будет никаких переживаний.
Они вдвоём аккуратно стянули спящего с алтаря.
– А вот в углу его одежда, – показал Клеон.
– Чтож, вольём в него немного вина, положим в подворотне. Он проснётся, подумает что перебрал.
Трубочник направился за одеждой. Когда они одели жертву и оттащили её в незапачканный кровью угол, Трубочник уселся на алтарь и закурил изящную трубочку. Вид у него был усталый, но довольный.
Клеон уселся рядом с ним, нервно покуривая сигариллу, весь в мыслях о том, что он тоже виноват в смерти этих людей. Первый раз благодаря ему кто-то умер, пускай и косвенно, но ведь это именно он сбил пентаграмму, впустив этого таинственного человека.