На тёмной стороне Земли
Шрифт:
— Тро, а зачем тебе всё это надо? — нерешительно поинтересовался я, укладывая благодушно икающую сонную Муху.
— Понимаешь, они живут неправильно, — задумчиво щурясь на тихий закат, вздохнул наставник. — Знаешь, сколько я повидал умерших от голода детёнышей Диких? Если мы отсюда уйдём, с этими мальками поступят так же. А я этого не могу допустить! Впрочем, не мне тебе объяснять, — криво усмехнулся он. — Небось, своё изгнание на всю жизнь запомнил?
Слова больно полоснули ножом по сердцу. Сжав зубы, я опустил голову. Крыть было нечем. После первой же линьки все матери оставили одних только самок, а самцов безжалостно выдворили. Если бы мы тогда инстинктивно не сбились в кучу, не выжил бы ни один.
— Вот то-то! Этот дикарский обычай надо безжалостно искоренять, иначе скоро наступит тот день, когда по земле будут бродить одни лишь дикие звери. Подумай над этим, Махс, — утешительно потрепав меня по плечу, Тро бесшумно ушёл под воду.
Горько вздохнув, я уселся на мокрый тёплый песок, обхватив руками колени. Подумай, подумай! Что тут думать, он прав, впрочем, как и всегда. Жестокий обычай нужно менять. Для начала хотя бы здесь. А если сёстры всё же выгонят маленьких самцов, чёрт с ними, заберём детей с собой. Уйдём все вместе куда глаза глядят и пусть амазонки живут как хотят! В конце концов, озёр здесь просто завались, места всем хватит…
Утро началась с привычной круговерти. Проснувшись, я сонно побрёл к месту традиционной кормёжки. Наставник с амазонками был уже тут. Видать, ни свет ни заря встал. Вежливо кивнув компании, я подхватил парочку хрустов и скромно расположился неподалёку.
Видимо многое обсудив между собой за ночь, сёстры стали более приветливы, а может я просто уже свыкся с их стилем общения. Впрочем, взгляд точно поменялся. Вместо откровенно подозрительного стал каким-то мягко оценивающим. Теперь даже и не знаю, какой меня беспокоит больше, наверно пусть будет как раньше! Нет, ну чего они так смотрят? Явно замышляют что-то зловещее. Ох, не к добру всё это, не к добру, чует моё сердце!
По-видимому, наставника подобные сомнения совершенно не терзали. Оживлённо переговариваясь со старшей, время от времени он бережно опускал руку с едой под воду. Энергично бурля хвостами, оголодавшие за ночь мальки жадно бросались на корм. Шан при этом замирала, искоса восхищённо поглядывая на непроизвольно поигрывающего рельефной мускулатурой Тро. Ой, мама дорогая, что на свете деется, что деется! Всё, большой зуб даю, запала на него старшенькая, как есть запала!
Скрывая ехидную усмешку, я всецело сосредоточился на кормлении головастиков. Немного погодя Лин плавно передвинулась и ненавязчиво подсела рядом. Ну вот, началось! Со мной такой фокус не пройдёт! Мадемуазель, не надо со мной вот так вот садиться, я весь в делах. Чувствуя непонятное смущение, сделал очень занятой вид и буквально влез носом в воду.
— Упадёшь, — тихо предостерегла она.
— А так видно намного лучше, — я повернул голову, опрометчиво встретившись с ней глазами. О боже, опять этот чистый изумруд! Внутри всё обмерло. По телу прошла горячая волна.
Что со мной творится? Коварная атака женских феромонов? А фиг вам, нас не догонишь! Я закрыл глаза, быстренько собирая разбегающиеся вскачь шальные мысли.
— Что с тобой? — забеспокоилась Лин.
— В глаз что-то попало, — соврал я, лихорадочно растирая лицо. Словно дождавшись нужного момента, песчаная крошка услужливо ссыпалась под нижнее веко. Морщась от боли, я растеряно сморгнул, надеясь на скорое улучшение.
Лин заворожено следила за моими действиями. Стало не до магии феромонов, глаз вдруг резануло так, что импульсивно резко опустил голову под воду. Мальки испуганно шарахнулись прочь, зато мне стало значительно лучше. Фу, вот ведь попал из огня да полымя. Чёрт, больно-то как!
Быстро поморгал, прочищая радужку. Резь постепенно утихла. Заинтересовавшись безусловно новым для них предметом, мальки робко окружили мою многострадальную голову. Самый смелый на пробу легонько тюкнул меня по лбу.
— Эй, мелкие, потише тут! Я, знаете ли, вам совсем не еда! — сердито одёрнул я неразумную молодь. Ой, а Лин случайно не слышала? Снаружи послышался мелодичный смех.
Я растеряно выпрямился, не зная, что предпринять. Откровенно говоря, опыта общения со слабым полом не хватало и в прошлой жизни. Быстро глянув на нас, старшая что-то шепнула наставнику. Парочка поспешно отвернулась, скрывая улыбки. Бе-бе-бе! Сами такие!
— Прости, но ты был такой смешной! — отсмеявшись, пояснила Лин.
— А чего смешного-то? — тщательно скрывая обиду, поинтересовался я.
— Так они же пока ничего не понимают! — она снова расцвела улыбкой, показывая на мальков.
— Знаю, — хмуро буркнул я, начиная осознавать комизм ситуации. Действительно, вот дожил, с бестолковыми головастиками начал разговаривать! Однако марку крутого заморского перца нужно всячески поддерживать. Женщины они ведь такие, только дай слабину.
— Просто на всякий случай их предупредил.
— О чём? — снова было прыснула Лин, тут же испуганно зажав рот ладошкой.
— Что я весь несъедобный! — не сдержавшись, я жизнерадостно захохотал вместе с ней.
Взаимный ледок недоверия наконец-то растаял. Всё ещё сдержанно улыбаясь, вместе докормили молодь. Мало-помалу прожорливые головастики набили живот и потеряли всякий интерес к еде, лениво отплыв от берега. Лин разочаровано вздохнула. Дружески мне кивнув, поднялась и бесшумно, словно плывя в воздухе, направилась к сестре.
Я невольно проводил её восхищенным взглядом. Вот эта пластика! А то я хожу, хуже слона в посудной лавке. И всё же, надо признать честно — таких изумрудных глаз никогда не видел. Как будто насквозь пронзают! Глядишь, и вправду поверю в таинственную магию женского взгляда. Значит, говоришь, феромоны во всём виноваты?
После совместного обеда мы с наставником занялись сугубо мужскими делами. Проверив плотину, очистили забившийся мусор. Тро за работой был на редкость молчалив и сосредоточен. В одиночку подняв мешающий течению камень весом под добрый стольник, небрежно отшвырнул в сторону. Непроизвольно сглотнув, я машинально проследил за падением. Мама дорогая! Что-то наставник явно не в духе. Сейчас не самое подходящее время для моих дурацких расспросов. Сделав вид, что работа превыше всего, я принялся с чрезмерным энтузиазмом расчищать русло.