На темной стороне
Шрифт:
Кендре приснился странный сон. Она очутилась на ярмарке, брела в толпе, неся облачко синей сладкой ваты на белой одноразовой палочке. В четыре года Кендра однажды действительно заблудилась на ярмарке и целых полчаса не могла найти родителей. Примерно так все было и во сне. Гремела музыка; пронзительно завывали флейты, били барабаны. Рядом крутилось и крутилось чертово колесо; пассажиры взмывали высоко в небо, а потом спускались вниз; механизм скрипел и трещал; казалось, колесо вот-вот сломается.
Кендра несколько раз замечала в толпе родителей, но всякий раз, как пыталась пробиться к ним, они исчезали. Один раз ей показалось, что она видит маму за киоском, где торгуют попкорном. Она пошла туда, но путь ей преградил высокий незнакомец с седой афропрической. Улыбаясь так, словно он знает какую-то тайну, незнакомец оторвал большой кусок ее сладкой ваты и сунул в рот. Кендра убрала лакомство за спину, но какая-то толстуха с брекетами выхватила у нее вату сзади. Вскоре Кендре пришлось отбиваться от множества желающих угоститься. Незнакомцы набрасывались на ее сладкую вату. Уклониться не получалось. Наконец вся толпа накинулась на нее; вскоре у нее в руке осталась лишь белая палочка.
Когда Коултер разбудил ее, она испуганно замигала глазами, но сразу обрадовалась тому, что страшноватый сон прервали, хотя тревожное чувство осталось. Должно быть, она сильно нервничает перед сбором рыцарей, раз ей приснился такой неприятный сон!
Уоррен расстегнул сумку и раздал всем плащи, похожие на мантию, и маски. Длинные плащи были сшиты из какой-то тонкой, но прочной темно-серой материи с переливами.
— Почти приехали, — сообщил Уоррен.
Отстегнув ремень, Кендра через голову надела свой наряд. Уоррен протянул ей серебряную маску. Коултер надел свою. Все четыре маски выглядели одинаково. Гладкие, блестящие, улыбающиеся маски полностью закрывали лица. Маска оказалась немного тяжелее, чем предполагала Кендра, и это ей не понравилось.
Она постучала костяшками пальцев по металлическому налобнику:
— Они пуленепробиваемые?
— Не ломкие, — ответил Тану.
— Надень капюшон, — велел Коултер. Из-за маски его голос звучал приглушенно. Сам он уже накинул капюшон, скрывший голову. В таком наряде он стал совершенно неузнаваемым.
Уоррен протянул Кендре легкие обтягивающие перчатки в тон мантии. Она сняла туфли и переобулась в серые тапочки. Уоррен и Тану надели маски.
— Как я вас узнаю? — спросила Кендра.
— Узнать Тану будет легче всего, потому что он у нас здоровяк, — ответил Уоррен. — Правда, он не единственный крупный рыцарь. — Он приложил к виску два пальца: — Это будет нашим знаком! Только сама так не делай. Мы будем держать тебя в поле зрения.
Лимузин въехал в открытые ворота и покатил по аллее, вдоль которой по обеим сторонам были установлены белые статуи дев в складчатых туниках, героев в кольчугах, разных зверей, русалок и кентавров. Впереди показался особняк.
— Замок! — ахнула Кендра.
Освещенная бесчисленными огнями во дворе и многочисленными электрическими канделябрами, впереди возвышалась настоящая крепость. Выстроенная целиком из желтоватых каменных блоков, твердыня выставила навстречу гостям многочисленные округлые башни разной высоты, спущенный подъемный мост, поднятую решетку, стрельчатые окна и зубчатые стены с бойницами. По обе стороны подъемного моста стояли по стойке «смирно» лакеи в ливреях, с фонарями в руках.
Кендра обернулась к своим спутникам в масках:
— Я знала, что вы называете себя рыцарями, но чтобы все было настолько серьезно…
— Ох уж мне эти любители фей! — проворчал Уоррен. — Как правило, все они чудаки, но Уэсли и Мэрион Фэрбенкс дадут им всем сто очков вперед!
Лимузин остановился. Водитель открыл дверцу, выходящую к мостику. Все вылезли; Тану отвел шофера в сторону, что-то негромко сказал ему и расплатился.
К ним подошел слуга в пудреном парике и красных бриджах поверх белых чулок. Он с достоинством поклонился:
— Добро пожаловать, достопочтенные гости! Прошу вас, следуйте за мной.
За их лимузином остановился раздолбанный белый пикап. Кендра успела заметить, что на его водителе серебряная маска. На газоне стояли два вертолета. В другом месте были припаркованы несколько машин самого разного состояния, от роскошных лимузинов до кандидатов на свалку.
Костюмированный слуга сопроводил Кендру и ее друзей к подъемному мосту. Мантия доставала ей до лодыжек, и она могла шагать не беспокоясь о том, что полы задерутся. Маска мешала увидеть, что происходит сбоку, но все остальное она видела хорошо.
Они прошли по мощеному двору, освещенному электрическими светильниками, вокруг них роились мириады насекомых. Несколько групп фигур в мантиях и серебряных масках прогуливались по лужайке и беседовали. Над ними в безветренном ночном небе безвольно обвисли знамена и флаги. Слуга подвел Кендру и остальных к тяжелой, окованной железом двери, отпер ее ключом, отошел в сторону и поклонился.
Уоррен повел всех в богато украшенный вестибюль у входа в похожий на пещеру коридор. Сбоку, перед двумя занавешенными кабинами, стоял стол, за которым сидел кто-то в серебряной маске. За ним стояли четыре фигуры в мантиях, их серебряные маски были отделаны золотой каймой.
С ними поздоровалась невысокая женщина в розовато-лиловом плаще, среднего сложения, судя по всему, лет за пятьдесят. Ее каштановые волосы были заплетены в косу в нарочито старинном стиле. На пальце левой руки красовалось кольцо с неприлично большим бриллиантом.
— Путники, добро пожаловать в наш скромный приют! Да найдете вы здесь тихую гавань, пока долг не призовет вас в другие места.
— Рад снова видеть вас, миссис Фэрбенкс! — учтиво поздоровался Уоррен. — Приносим свою благодарность за то, что открыли перед нами двери вашего дома.