На тверди небесной
Шрифт:
— Впрочем, прости, - закруглилась я, - это все детали, тебе, наверное, неинтересно.
— Нет, почему же. Хотя я, честно говоря, правда ничего не понимаю во всем этом. Ничего не соображаю!
– улыбнулся Аллин.
— Ну видишь, это тоже важно… это ведь наша война. Это то, ради чего мы там, на Триме, воюем. И в конце концов, это тоже служит спасению Земли.
Аллин вздохнул.
— Кей, я не занимаюсь спасением Земли, человечества или вообще кого-то. Мне бы свою душу спасти, и то бы хорошо.
— Это правильно, - сказала я, - только ведь кто-то должен и воевать. Понимаешь - кто-то должен и это делать. Разве не так?
— Да, наверное, - согласился Аллин. Я протянула руку и поймала летящий голубой лепесток - как рано цветет эта вишня.
— Если хочешь, - сказал ильветинец, - можешь на Вечерне побыть. У нас там отделено для гостей место.
— Конечно, хочу! Пойдем, наверное, тебе пора уже?
Весна таяла вокруг нас, звенела, кружилась. Воздух можно было черпать и пить большими кружками, пьянея от запаха. Бездонно-синее небо просвечивало сквозь ветви, готовые вот-вот вспыхнуть костром листьев или белым цветом. И вот так мы шли с Аллином сквозь этот цвет и свет, и тогда, кажется, я поверила, что войны больше не будет. Я знала, что это иллюзия, что так не бывает. Но просто хотелось верить - теперь отныне и навсегда будет этот покой. Будет тишина, и в тишине легкое жужжание пчел и шелест листвы. А впереди зазвенели колокола, возвещая вечерню, и Аллин улыбнулся почему-то, взглянув на меня, и в этот миг я окончательно поняла и поверила, что смерти нет.
— Ты будешь с ним говорить один на один, - сказал Эльгеро. Я взглянула на него.
— А ты?
— А я здесь при чем? Я вообще-то в отпуске, знаешь ли.
— Стаффин прав, - кивнул зеннор Мин иль Варрен, следователь Верса, который раскручивал дело Инзы, - это ваше дело, Кейта. Мы сейчас выйдем. Предупреждаю вас, разговор будет писаться.
— Понимаю.
Эльгеро сжал мое плечо и вышел вслед за Мином. Я прочитала "Отче наш", меня колотило отчего-то. Через минуту дверь открылась. Вошел Инза иль Кан, бывший гэйн, мой бывший товарищ и подчиненный. Руки скованы (и видимо, облачко удалено) - обычные меры предосторожности. Мне не хотелось говорить с ним, не хотелось даже смотреть на него. Но что поделаешь? Я должна. Не представляю, как он будет смотреть мне в глаза. Ведь стыдно же…
Инза сел на стул напротив меня. Охранник у стены - здоровенный парень из гэйн-шелони, вспомогательных войск, не участвующих в боях в Медиане, чуть пошевелился. Совсем в одиночестве они все-таки не рискнули нас оставить. Он в наручниках, так ведь и у меня рука в гипсе.
Я все-таки заставила себя поднять голову и посмотреть Инзе в лицо. Он был бледен, кожа - как папиросная бумага. Изменился. Но как - трудно понять. Глаза кажутся больше, чем обычно. Обметаны темным. Ясно, допросы в Версе - тоже не сахар.
Лицо предателя. Чужого. Я не могу в это поверить. Мы слишком долго были вместе. Мы сражались рядом. Защищали мой Город. Он помогал этот Город строить. Мы столько вместе пережили. Он никогда не будет для меня чужим - что бы ни сделал.
Я не совсем дейтра все-таки. Наверное, для настоящей дейтры Инза был бы никем. Не человеком. Предателем.
Господи, о чем я? Ведь он убил Ашен. Убил! И это из-за него мне столько пришлось пережить. И могло быть все еще хуже, это чудо, что я осталась жива.
И все равно - это Инза…
— Ну что?
– спросил он, - как жизнь?
— Ничего жизнь, - сказала я, - а ты как?
Инза криво усмехнулся.
— Да тоже ничего так.
Я взяла со стола карандаш. Так хотелось что-нибудь вертеть в пальцах. Сказать про Ашен я не решалась - это все равно, что сразу пойти на конфликт. А мне хотелось просто поговорить.
— А что в глаза не смотришь?
– спросил Инза вдруг, - стыдно?
Я вздрогнула. Что за бред?
— Почему?
Инза стремительно овладевал ситуацией.
— Все-таки мы жили рядом, воевали. А теперь вот… - он кивнул на свои скованные руки. Краска бросилась мне в лицо. Он что, считает, что невинно пострадал? Невинная жертва Верса?
— Инза, зачем ты это сделал?
– задала я наконец вопрос, который, собственно, и собиралась задать.
— Что именно?
– спросил он, откидываясь на спинку стула.
— Сдал нас доршам. Ашен…
Инза усмехнулся.
— И ты это ставишь мне в вину? Ты?
Я пожала плечами.
— А что? Разве тебя заставили? Ты это сделал не добровольно?
— Ты не понимаешь, - грустно сказал Инза, - ты просто ничего не понимаешь. Одно могу сказать - я не хотел, чтобы кто-то из вас погиб. Не хотел, понимаешь? Я предполагал такую возможность, но надеялся сделать все, чтобы это предотвратить.
Удивительно - но в эту минуту я поверила ему. Забыла на миг и то, как он набросил на меня шлинг. И даже его злобные пинки по ребрам забыла. Это позже я вспомнила и сообразила, что он просто спектакль передо мной играл в Версе. А в тот момент все было неважно - и моя боль, и мой ужас, и убитая Ашен. Все забылось, потому что передо мной было честное, бледное лицо с блестящими зелеными глазами, и не могли же эти глаза лгать!
— Но зачем?
– спросила я, - я хочу понять, правда.
— Ты не поймешь, - сказал Инза, - ты дейтра.
— Я ведь не совсем дейтра, ты знаешь. Ты попробуй объяснить, может быть, я…
Инза грустно усмехнулся.
— Кей, это разве жизнь? Ты подумай сама. Как и чем вы живете? Чего ради? Вся ваша жизнь - война. Ты была в Дарайе, ты жила в Европе, ты же видела, как живут нормальные люди. Нормальные, понимаешь? Зачем вам все это? Ведь это же вы не даете всем жить по-человечески…
— Это дорши не дают.
— Да они никогда не тронули бы ни вас, ни Землю - зачем им это надо? Если бы вы не распространяли эту идиотскую идеологию. Ну заглохла бы она на Земле. Маленькая религиозная секта, кому она была бы интересна?
— Но она на Земле не заглохла, наоборот…
— Так вот, надо было, чтобы заглохла. Небольшое вмешательство - этого бы хватило. И никогда не возник бы этот кошмар, который вы называете Дейтросом. Был бы нормальный человеческий мир. Без всяких сверхидей. Вы же рабы, Кейта. Ты понимаешь, что это рабство - то, как вы живете?