На улице детства

Александра Мазуркевич – педагог и художник. Первое образование получила в Ногинском педагогическом училище, работала учителем начальных классов. Впоследствии окончила Московский заочный университет народного искусства (отделение декоративно-прикладного искусства). Член Союза художников Подмосковья, Союза дизайнеров России. Постоянно участвует в выставках в России и за её пределами.

Автор сборника лирики «Моя душа» и многих стихов, изданных в коллективных сборниках «Поэтические нити Подмосковья», «Автопортреты», «Неиссякаемый родник».

В настоящее время пишет рассказы для детей среднего и старшего возраста, в основе которых – занимательные случаи из повседневной жизни, бытовые сценки, увлекательные житейские истории, зарисовки о братьях наших меньших. Предлагаемая к прочтению книга, написанная живым, образным языком, будет интересна не только детям, но и взрослым.

В творческом багаже Александры Мазуркевич – произведения декоративно-прикладного искусства и живописи, персональные и коллективные художественные выставки в родном Ногинске, Москве, других городах и весях России и за её пределами. А еще – активная общественная деятельность в Союзе художников Богородского края, множество дипломов и грамот, признание зрителей – ценителей искусства и профессиональных мастеров. Есть и книжка стихов, готовится к печати еще одна… Всё это дорогого стоит, ведь Александра Валентиновна трудится на самом что ни на есть земном, мирском юридическом поприще, не предполагающем вдохновенного полёта фантазии и творческих интерпретаций, – сплошная проза жизни. А душа с юных лет «летает в эмпиреях», стремится к чему-то высокому и светлому, в душе живут мечты и чувства, и настал момент, когда они запросились на холст, на бумагу. Так появились – и продолжают появляться – ее изумительные, созданные из кожи цветочные композиции, пейзажи, фантазийные миниатюры; так рождаются подкупающие искренностью стихи. Александра Мазуркевич – обладательница счастливого, не тускнеющего от невзгод дара жизнелюбия, светлого мироощущения, и она не может им не делиться. Душа не устаёт трудиться, не ослабевает тяга творить и дарить. В зрелые годы жизнь обретает новые краски, и точки опоры, как прежде, – любовь, вера, добро, красота.

Может, легкая осенняя грустинка навеяла Александре Валентиновне новые сочинения… Короткие рассказы для детей и о детях – как цветные стёклышки в игрушке-калейдоскопе – мелькают, складываются в причудливые узоры. Взрослые тоже почитают с удовольствием – тут и улыбка, и нотка ностальгии, к тому же знакомая ногинчанам улица Рабочая, где росла будущая учительница, юрист и художница… Да, сначала – учительница (юрист – уже в новое время). В юности услышала в себе призвание и пошла в педагогический, много лет преподавала в Ногинске, а разве педагог не ваятель?..

Рассказы написаны человеком со светлым взглядом на мир, человеком, любящим старых и малых, и братьев наших меньших, и свою малую родину. Бесхитростные житейские истории, бытовые сценки, наивность и мудрость, добрые, тёплые воспоминания… Пройдём вместе с автором по нашей общей Улице Детства.

Моя любимая улица детства – Рабочая. Сколько связано с ней тёплых воспоминаний! Дом наш стоял напротив чулочной фабрики. Работала она в три смены: утренняя – с шести утра до трёх дня, вечерняя – с трёх до одиннадцати и ночная – с одиннадцати до шести утра. Производство не останавливалось ни на минуту. Ранним утром на смену торопились молодые женщины, девушки и парни. Улица оживала, бурлила, пестрела яркими красками, потом вновь затихала до следующей смены, и так изо дня в день. Всегда хотелось затеряться в этой многолюдной толпе работниц, пройти рядом с ними, почувствовать себя такими же взрослыми, наравне со всеми. Но это чувство мы испытывали только до ворот проходной.

Неподалёку от фабрики располагалось меховое ателье. Как мы любили с Ларисой и Лидой ходить туда! Там шили такие красивые вещи! У швей всегда оставалось много обрезков, таких мягоньких, пушистеньких. Они были нам так нужны! Мы представляли себе, что можно сшить из них своим куколкам. В конце смены работницы выносили обрезки в определённое место во двор ателье, раз в неделю приезжала машина и увозила наши сокровища. Мы выучили расписание прибытия машины и старались прибежать до её приезда. Нам разрешали погружаться в эту гору пушистого мехового хлама. Сколько было радости и счастья! Мы закапывались в этом мусоре, выискивая самые красивые кусочки. Из них шили пупсам шубки, шапки. Большой редкостью было отыскать большой кусочек. Если он найден, можно смастерить меховую игрушку. Обычно хватало только на зайчика или маленького медвежонка. Как мы любили, берегли эти незатейливые игрушки, пошитые своими руками!

Летним вечером мы собирались возле ателье, где у ворот стоял большой столб с яркой лампочкой, садились на травку вокруг него и смотрели на вечернее небо. Мечтали. В растекавшемся во все стороны тёплом свете вились ночные мотыльки. Как было красиво и тихо!

Пионер – это звучит гордо! Кто им не хотел быть в наше время! Даже последний хулиган и тот хотел надеть яркий красный галстук. Но в пионеры принимали только в четвёртом классе, а мы были совсем зелёными первоклашками. Ну и что?! Пионер – первый во всём. Значит, первыми и будем, решили мы.

Мы – это неразлучная четвёрка с нашей Рабочей улицы: Лида, Лариса, Юра и я. Решить-то решили, а ведь одеты мы должны быть по всем правилам: белый верх, тёмный низ и, конечно, красный галстук на груди. Где всё это взять? Ни у кого ничего такого нет. Пришлось пошевелить мозгами. Как раз в это время у нас в огороде бабушка затеяла большую стирку. Мы подождали, пока она развесит всё выстиранное и уйдёт на речку пасти козочек, и принялись за дело. Самое главное – юбки чёрного цвета… Сработала смекалка. В ход пошли папины семейные трусы. Всё лишнее, благо их длина позволяла, было обрезано. Юбки готовы. Белые кофточки? В то время они были в моде и у каждой мамы имелись в гардеробе. На галстуки пионерские пошла в ход новая скатерть алого цвета, украшавшая наш обеденный стол. Классная такая, плюшевая, с оборочкой внизу. Юрке было проще. На нём тёмные брюки, светлая рубашка, только галстука и не хватало…

Мы были такие довольные, счастливые, чувства нас переполняли: одеты, как настоящие пионеры. Но ведь надо себя показать, чтобы все видели, какие мы! Юрка где-то раздобыл настоящий пионерский горн. Барабаном послужила кастрюля, палочками – ложки. И вот таким составом с горном и барабаном мы двинулись по улице. Случайные прохожие не могли понять, что происходит, кто это вышагивает, гордо подняв головы, гремя кастрюлей и трубя в горн. Мы были счастливы!

К вечеру всех нас уже ждали дома. Весть о нашем шествии быстро разнеслась по дворам и дошла до ушей родителей. Папин друг Леонид первым сообщил моей бабуле, в каком виде мы разгуливали. Она метнулась в огород: верёвка была пуста. Пришёл на шум папа, прибежал и Леонид. Увидев нас в «пионерском» одеянии, взрослые застыли. Слёзы стояли у них в глазах. Как ругать? Дело-то мы хорошее затеяли, хотели поскорее стать пионерами, помогать старым и больным людям, как тимуровцы из повести Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Разве за такое наказывают? Мы так гордились собой!