На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго
Шрифт:
Весь арестантский состав первоначально делился на два разряда. К первому относили военных арестантов, осужденных на определенный срок. Ко второму — беглых Морского ведомства, а также бродяг (таковых было больше в арестантских ротах Военного ведомства).
С 1833 года все арестанты были разделены уже на три разряда.
Первый разряд составляли нижние чины, осужденные на конкретный срок (их так и называли — «военносрочные чины»). Во второй разряд зачисляли все тех же бродяг, а также лиц, не имевших «установленные права на жительство». Третий разряд состоял из бессрочно осужденных нижних чинов, а также гражданских лиц.
Отнесенных к третьему разряду также называли «всегдашними
Разряды делились на отделения, исходя из профессии арестантов.
Отнесенных к первому разряду заковывали в кандалы; другие разряды были от этого освобождены. Впрочем, в случае побега одного из арестантов в кандалы заковывали все отделение, поскольку «они одни за других должны ответствовать». Всех арестантов брили «особым образом» — первым двум разрядам полголовы ото лба до уха, а арестантов третьего разряда — от затылка до лба с левой стороны.
Отданных в арестантские роты категорически запрещалось привлекать для любых работ, кроме казенных; свободное время заполнялось строевыми учениями. За нерадивость наказывали шпицрутенами (в случае преступления и предания военному суду), а также розгами — от 50 до 150 ударов зараз.
Согласно Высочайшему повелению от 17 апреля 1863 года, арестантские роты были преобразованы в военно-исправительные роты, которые в 1879 года превратились в дисциплинарные батальоны.
Правда, до Высочайшего повеления от 17 апреля 1863 года любой матрос мог быть подвергнут телесным наказаниям. С этого момента «телесно обескуражить» нижнего чина (по выражению самих матросов того времени) мог только суд.
Добавим в связи с этим, что все без исключения штрафованные матросы подвергались телесным наказаниям только перед фронтом. В дальнейшем у них уже не было ни малейшей возможности выйти в офицеры либо получить гражданский («классный») чин.
В начале 1860-х годов в Российском Императорском флоте появилась прослойка «штрафованных». Это были люди, ограниченные в служебных правах и подлежавшие телесным наказаниям. В мирное время в разряд штрафованных переводили исключительно по суду; в военное время в таковой могли зачислить и в дисциплинарном порядке.
Переведенные в штрафованные унтер-офицеры лишались своего звания, а также наград и знаков отличия, на них не распространялись положения о прибавочном жаловании. Они не несли почетный караул, не получали временных отпусков. Но главное — штрафованного могли подвергнуть наказанию розгами — 50 ударами в дисциплинарном порядке, а в военной тюрьме — 200 ударами.
Исключение из разряда штрафованных приходило не ранее чем через год решением командира берегового флотского экипажа (реже — командира корабля первого ранга). В награду за боевые заслуги в военное время перевести из штрафованных могли и ранее, чем через год, но для этого требовалось решение уже начальника соединений кораблей.
Во флотских экипажах для разбора мелких проступков, за которые «не светила» отправка в дисциплинарный батальон, а лишь грозил перевод в разряд штрафованных, существовал экипажный суд. Он рассматривал также преступления, наказания за которые не были сопряжены с поражением в правах. Не рассматривал такой суд и преступления с участием гражданских лиц. Денежное возмещение за понесенный вред либо убытки не могло превышать 150 рублей.
В состав суда входили три офицера Во главе его стоял либо штаб-офицер, либо кто-то из обер-офицеров с большой выслугой лет (назначался сроком на год и именовался «презусом»). Кроме того, имелось еще два члена в чине обер-офицера (назначались сроком на полгода).
На кораблях большая часть проступков разбиралась командиром и старшим офицером.
Например, командир подводной лодки имел право за такие нарушения как «пьянство, буйность и бытность в нетчиках», а также за «самовольную отлучку и неисправимо дурное поведение» [266]
266
«Неисправимо дурное поведение» означало «неоднократное (не менее двух раз) пьянство или повторное нарушение правил, воинского благочиния и общего поведения».
267
Данный вид наказания означал постановку человека по стойке «смирно» в полной боевой выкладке на определенный срок.
Начальство дисциплинарные строгости всемерно одобряло. Вот, например, выдержка из приказа контр-адмирала Павла Левицкого (1859–1938), начальника Бригады подводного плавания Балтийского моря от 11 ноября 1912 года
«…Предлагаю командирам подводных лодок вверенной мне бригады представить для списания таковых [268] с вверенных им подводных ходок на другие суда флота не стесняясь с убылью команды…»
Что же касается офицеров кораблей, то они часто скрывали проступки опытных специалистов, не передавая дела по ним в экипажный суд. В результате появлялись документы, подобные приказу в 1908 году командира Владивостокского порта контр-адмирала Николая Матусевича [269] командиру бронепалубного крейсера первого ранга «Аскольд» капитану первого ранга Сергею Бурлею [270] : «Такой взгляд на службу считаю крайне вредным в смысле поддержания военно-морской дисциплины, а потому предписываю… применять 191-ю статью Военно-морского устава о наказаниях, что, безусловно, только и может поддерживать подорванные устои понятий о службе и дисциплине».
268
То есть недисциплинированных нижних чинов.
269
Николай Матусевич (1852–1912) умер в чине вице-адмирала
270
Сергей Бурлей (1861 —?) окончил службу в чине контр-адмирала
За что же могли наказать решением командира корабля либо старшего офицера? За «неотдание» (неправильное отдание) чести обычно полагалось от двух до пяти суток строгого ареста, за курение в неположенном месте — трое суток строгого ареста, за «езду на извозчике» — две очереди без берега, «за хождение на берегу с женщиной и неотдание чести» — месяц без берега, за неотдание чести при одновременном курении — две недели без берега и понижение в денежном содержании до матроса второй статьи, за длинные неуставные волосы — очередь без берега.
Теперь расскажем о сути некоторых наказаний. «Простой арест» был возможен в светлом и темном карцере.
В светлом выдавали горячую пищу, а спать разрешалось на голых досках в ночное время. Если же арест был «строгим», то горячая пища выдавалась только через два дня на третий; в остальные дни в «меню» входила лишь вода, хлеб и соль.
Темный карцер означал «усиленный арест».
Впрочем, на многих кораблях карцеры были настолько тесными и душными, что арест при них часто заменялся все тем же стоянием под винтовкой.