На веки вечные

Андерсон Кэтрин

— Именно ух ты. Остается выбросить в мусородробилку.

— У нас ее нет, — напомнила девочка дрогнувшим голосом.

Оглядев покрытую ржавыми потеками фаянсовую раковину, Мередит стиснула зубы и не добавила, что мусородробилка — не единственная роскошь, которой они лишились. Можно было бы вспомнить и кухонный вентилятор, и центральную систему кондиционирования. А ведь после жаркого дня воздух в плохо проветриваемом доме становился спертым.

— Придется придумывать на ужин что-нибудь еще. Чего тебе хочется?

— Чтобы ты меня еще обнимала, —

пробормотала девочка и снова прильнула к матери.

Мередит радостно подчинилась. Она не меньше Сэмми испугалась страшной собаки. Сердце до сих пор трепетало, ноги не слушались и обмякли, как переваренный шпинат. Перед глазами стояла картина: дочь, распластавшаяся по стене сарая, как грешница на кресте. Она не знала, как бы поступила, если бы собака напала на девочку, — под рукой не было никакого оружия, даже палки, чтобы отогнать этого страшного пса.

— Мамочка, у тебя такое смешное лицо.

— Это из-за дыма, крошка. — Мередит перехватила девочку другой рукой, сделала шаг и зацепилась за оторванный край зеленого линолеума. Доски скрипели и стонали, и при каждом звуке Сэмми порывалась оглянуться.

— Все хорошо, маленькая, — шептала Мередит. — Не надо пугаться.

Но дочь, не переставая дрожать, крепко обхватила ее шею тонкими, как тростинки, руками. Мередит гладила ее напряженные плечи и сведенные мышцы спины.

— Мамочка, а что, если большая собака вернется?

Мередит готова была пообещать что угодно, только бы успокоить малышку.

— Я обо всем позабочусь. Ты будешь в безопасности.

Но каким образом? Дочь права: собака может вернуться. И что тогда? Купить бейсбольную биту и положить у двери? Или поставить забор, чтобы отгородить от черного монстра дворик, где играет Сэмми? Неплохо бы завести ружье.

Мередит остановилась как вкопанная. Господи, что за мысли! Последний раз она держала оружие незадолго до отъезда из дома в колледж, а с тех пор, как вышла замуж, видеть его не могла.

Довольно об этом! О том, как уберечь дочь, она поразмыслит потом. А пока нужно вести себя спокойно и помочь Сэмми как можно скорее забыть сегодняшнее происшествие.

— Ты мне так и не ответила — что ты хочешь на ужин?

Девочка прижалась щекой к ее шее.

— Все равно.

— Правда? Значит, выбирать буду я! — И Мередит прикинула в уме, какое блюдо дочь не любила больше всего. — Тогда пусть будет свекла.

Сэмми вся передернулась.

— Фу! Только не свекла, мамочка. Я ее ненавижу!

— Ты ведь сказала — тебе все равно. Ну ладно. А как насчет окры ?

— Мерзость! Похоже на сопли!

— Откуда ты знаешь? — Мередит почувствовала, как губы дочери у нее на шее искривились в улыбке. — Как тебе не стыдно, Сэмми Кэньон!

— Ни за что не буду! — закапризничала девочка и снова насупилась.

Подойдя к обеденному столику, который достался ей за бесценок в магазине подержанных вещей, Мередит легонько ущипнула дочку за нос.

— Я же тебя дразнила! — Стульчик покачнулся, когда она усадила Сэмми на желтую

пластиковую подушку, а сама присела на корточки рядом. — Ну-ка, улыбнись.

Девочка сделала усилие и продемонстрировала ряд неровных передних зубов.

— Шире! — приказала Мередит с шутливой суровостью. И когда Сэмми улыбнулась в полный рот, ласково потрепала се по волосам. — Теперь я вижу, что моя маленькая дочка вернулась. Что скажешь о сандвичах и супе на ужин?

— С буковками?

— Решено! — Мередит выпрямилась. — Суп с буковками. На этот раз сможешь выложить слово «Саманта»?

— Постараюсь, — торжественно пообещала девочка.

Мередит рылась в буфете и слушала, как Сэмми нервно покачивала ножками: каблучок миниатюрной теннисной туфельки постукивал по перекладине табурета. Вот если бы и жизнь девочки можно было бы так же просто разложить по полочкам, как консервы: супы в одном ряду, овощи в другом. Слава Богу, в шкафу, кроме нескольких следов мышиного помета, никаких сюрпризов!

Зато о Хите Мастерсе этого не скажешь. Он оказался точно таким, каким его рисовали газеты и телевидение: огромным, угловатым, пугающим. Понятно, почему группа родителей начала сбор подписей под петицией, требующей отозвать его с должности. И уж конечно, не случайно его правоохранительная тактика привлекла внимание прессы.

Человек, который позволяет так свободно бегать огромной и злой собаке, должно быть, сумасшедший.

Глава 3

Дожидаясь, пока кто-нибудь ответит на звонок, Хит прижал телефон плечом к уху и отправил в рот полную ложку слипшихся макарон. Тесто не проварилось и напоминало резину.

— Управление шерифа округа Уайнема. Говорит помощник Бейли. Чем могу вам помочь?

Хит проглотил вязкий ком.

— Привет, Чарли. — И представил себе полицейского: дородный, широкий в поясе, с лоснящейся лысиной. — Вынужден попросить тебя об одолжении. Очень сегодня занят?

— Чертовски! Скэмп Холлистер снова вытряс душу из своей женушки.

— Потрясающе. С Корой все в порядке?

— Брэдфорд забрал в «неотложку» накладывать швы. Сукин сын огрел ее пивной бутылкой. А в остальном — ничего. Скэмпа засадили, и он ревет, как недорезанный боров. Настоящий геморрой.

Хит отставил тарелку с макаронами и запустил пятерню в волосы.

— Рад слышать, что с Корой обошлось. Она приятная леди.

— Слишком приятная для Скэмпа. — Бейли секунду помолчал. — Так что за одолжение?

— Нужны данные на владельца автомашины. — И он продиктовал номерной знак. — Можешь организовать?

— Сынок, я могу все. Подожди.

В телефоне щелкнуло, и Хит услышал удары по клавишам. С того места, где он стоял, из окна гостиной открывался вид на пастбище за дорогой. Обманчиво безмятежные белоголовые коровы бродили в высокой по колено траве. Только что переведенные с зимних выгонов, эти животные на самом деле были дикими и непредсказуемыми, как ковбои субботним вечером.