На ветру твоих желаний
Шрифт:
— Опять флейта взбаламутилась.
— Когда уже успокоиться сил нет.
— Сегодня вроде не полная луна. Не должна играть.
— Давай все осмотрим.
Предположительно два охранника принялись обходить залу, проверяя каждый проход. Когда один проверил рядом с нами, Сюань перетащил меня абсолютно тихо в место, где они уже побывали.
«Как он двигался так тихо, ума не приложу.»
Я очень сильно испугалась и даже если бы мой рот не был закрыт, молчала бы как рыба. Вот они вышли ни с чем, куда-то удаляясь.
— Янь! Ты, совсем дурочка?
— Я только хотела посмотреть. Вы нашли, что хотели?
— Почти. — смотрел он на меня не мигая из темноты. Потом его внимание отвлекло что-то лежащее рядом на полке, он взял шкатулку. Взгляд его оживился и на лице появилась лёгкая улыбка. Я завороженно смотрела на него стараясь даже не дышать.
Он открыл плоскую шкатулку. Вытащил шикарную кисть для рисования.
— Сиди тихо. — сказал так, что полумесяц бы грохнулся в обморок, исходясь истомой. Не в силах сопротивляться, застыла, почувствовав его пальцы на своем подбородке.
Кистью легко слово художник. Он взмах за взмахом, я бы сказала ласкал и щеки и лоб, губы и уже закрытые в томлении глаза. Может он рисовал там что-то смешное, это было совсем не важно. Трепет во всем теле было уже не остановить. И вместе с тем странное, неведомое мне до этого момента чувство — будто меня сейчас наполняет неизведанное, густое.
Это уже перестало вызывать томление и зажглось тревогой в груди. Я открыла глаза, а он уже положил кисть в коробку со словами.
— Янь тебе понравилось?
Это чувство наполненности не проходило, а даже распирало грудь. Я будто вся налилась, как спелое яблоко, готовое упасть ему в руки.
— Что это было?
— Ты теперь моя! — торжественно проговорил Сюань.
— Ещё чего! — а дальше я не смогла уже отрицать. Язык не слушался.
— В шкатулке кисть судьбы. Ты теперь мое волшебное животное.
Вот тут я по-настоящему забеспокоилась.
— Животное?! — оглядела свои руки, ничего.
— Янь ты как чистый лист, но душа довольно сильна. Я подумал, что неплохо бы завести себе духовное животное и нарисовал лисичку.
— Ты… ты… — я не могла сказать ни одного плохого слова в его обнаглевший адрес.
Встала, судорожно ища что-нибудь потяжелее. И нашла. Каменную вазу. Уже подняла его надо головой с надеждой размахнуться посильнее и не смогла. Руки мои были, можно сказать на его стороне.
Я заметалась, как попавший в капкан хищник, наткнулась на старое бронзовое зеркало. Оттуда на меня смотрела изящно нарисованная мордочка черной лисы на моем лице. Он что шутит, это и есть его лиса? Да что бы ему аквагрим детям рисовать до окончания лет без перерыва. С орущими в очереди демонятами!"
Сюань ловко поймал меня за шиворот и поволок в сторону окна.
— Надо уходить. Мне в окно нельзя, оно все еще под заклинанием. Посади меня в мешок и вынести
— Вот же ты! Да кому понравится быть чьим-то животным? — я со злостью раскрыла мешок пошире и буквально накинула кронпринцу на голову. Он тут же исчез в нем. Но успел крикнуть:
— Вообще-то это большая честь!
«Духовное животное, говоришь. Посмотрим, кто у кого животным будет.»
С этими совсем не добрыми намерениями я полезла в окно. Все еще сжимая мешочек в руках, уже почти добралась до соседнего окна, как вдруг поскользнулась, выронив его в библиотеку, а себя со всего размаху прямо в декоративный пруд с лотосами, громко хлюпнув. Тут меня и нашла охрана Академии во всей моей мокрой красе, с потекшей по лицу черной тушью.
Глава 17
«Ой ой ой!» — горевала я сидя в подвале академии.
«Сюань бедный остался в мешке. Что с ним будет? Он там наверное голодный и ему неудобно.»
— А о тебе кто подумает? — возмутился Ханьшу.
И я напряглась.
— Ханьшу, а что со мной будет?
— Да вот и сам не знаю, ты зачем мешочек взяла?
— Он мне приглянулся хотела такой как у Сюаня.
— И что тебе туда прятать?
— Да не знаю у меня и правда ничего нет. И давно не было даже маленького шоппинга а тут такой соблазн! — зарыдала я в отчаянии.
— Воровство это, а не соблазн! А за воровство могут и плетей отвешать. Хорошо, что более ценного ничего не взяла.
— Плетей? — зарыдала еще крепче.
— Вот именно, а ты мне ещё нужна. Два осколка ещё два понимаешь и ты и я свободны.
— Ааааа не хочу плетей, — ревела все громче.
— Что ты там так орёшь? — подошёл охранник. Я аж подпрыгнула, икнув, замолчала. Стало ещё страшнее.
«Что если плетей он мне даст прямо сейчас?!»
— Вот и сиди тихо, завтра тебя накажут, подумай над своими делами пока. Молча.
— Ханьшу, — зашептала я, — Мы можем как-то сбежать?
— Бежать надо было сразу, а не устраивать в пуду марафон незаметности.
— Я только хотела нырнуть поглубже и переждать.
— Да ты всплыла через две секунды. Там наверное охрана теперь вся у целителя животы лечит.
— Как это?
— Надорвали пока смеялись над твоим незаметным заплывом утопленника.
— И то правда!
Я села, обреченно смотря на солому, покрывающую каменный пол. Тут было довольно темно и мрачно. Только одна лампада на стене давала тусклый свет. У меня изъяли награбленное, оставив только ханьфу и браслет, который не смогли снять, как ни старались. Что бы мне не оторвали руку, я громко кричала, что он мой с детства и уже прирос к кости. Тогда они вроде поверили и оставили в покое. Ханьшу опять грустно вздохнул.