На волне Знаменитых Капитанов (с иллюстрациями)
Шрифт:
Гулливер:
Да, науке уже известны несколько десятков видов звучащих рыб и морских животных…
Артур Грэй:
Безмолвие подводных глубин… Романтическое, но устарелое понятие…
Мюнхаузен:
Да вы взгляните в смотровое стекло… Гигантский угорь!.. Пожалуй, метра три длиной!..
Капитан Немо:
Нет, дорогой Мюнхаузен, это пятнистая мурена. Обратите внимание на раскрытую пасть. Она никогда не закрывается. Слишком много у этого хищника зубов… И кроме того, укус мурены — опасен.
Гулливер:
Могу
Дик Сенд:
Выходит, мурена опаснее акул?
Робинзон Крузо:
Те и другие хороши. Не позавидую тому, кто повстречается с белой акулой, метров двенадцати длиной, так называемой акулой-людоедом… Пред ставьте себе, у нее несколько сот зубов по четыре сантиметра каждый!
Тартарен( самонадеянно):
Меня акула не пробовала. Но я ее ел!.. Суп из акульих плавников! Пальчики оближешь! А мясо? Если не знать, что это кусок акулы, можно подумать — какая прекрасная осетрина!.. Но скажу честно — акульей икрой никогда не лакомился.
Капитан корвета «Коршун»:
И никто не лакомился, дорогой Тартарен… Акула икры не мечет. У нее родятся живые акулята…
Тартарен( вздыхая):
А что происходит с нашим акуленком Диком? Я так волнуюсь;.. Я просто вне себя…
Капитан Немо( командует):
Включить гидрофоны!..
Знакомая мелодия матросской песни «Яблочко», исполняемая на баянах, звучит где-то вдали…
Капитан корвета «Коршун»:
Вы слышите… Это играют на «Восходе».
И совсем близко раздаются позывные Клуба знаменитых капитанов на свирели: «В шорохе мышином, в скрипе половиц…»
Тартарен( пылко):
Это Дик!..
Капитан Немо( командует):
Открыть входную камеру!.. Принять пятнадцатилетнего капитана на борт!..
Лязг люков. Шипение сжатого воздуха.
Дик Сенд:
Капитаны!..
Артур Грэй:
Мы полны внимания…
Дик Сенд( устало):
Чаю с лимоном. И покрепче!.. Я несколько продрог…
Робинзон Крузо:
Я вас укрою своей лучшей шкурой…
Гулливер:
Любезный Дик, вы нашли достопочтенного Алешу?.
Дик Сенд:
Одну минуточку… Я только положу сахар…
Звяканье чайной ложечки в стакане.
Мюнхаузен( взволнованно):
Вся эта история с завещанием и сокровищами — ложь или правда?
Дик Сенд:
Не спешите… Все по порядку… Как было… Я выбираюсь на палубу «Восхода», закутавшись в простыню… Наигрывая на свирели, присоединяюсь к диковинной процессии ряженых… А впереди шествует «Нептун» с длинной мочальной бородой… С трезубцем в руке!.. За ним следуют его «приближенные» в причудливых одеждах из морских водорослей. Ну, а меня приняли за «нимфу Амфитриту»… ( Смеется.) «Нептун» потряс трезубцем, и в купель бросили одного «новорожденного» научного работника, впервые побывавшего на экваторе…
Робинзон Крузо( нервно):
Клянусь экватором, мы сотни раз участвовали в празднике Нептуна… К делу, Дик! К делу!..
Дик Сенд:
А дело как раз в том, что «Нептун» с чувством прочитал грамоту… И я узнаю, капитан, что промокший до нитки новичок — не кто иной, как кандидат биологических наук….
Мюнхаузен( не выдержав, вскрикивает):
Алексей Ермаков?
Дик Сенд:
Он!.. Алеша!..
Капитан Немо:
Вам удалось с ним поговорить?.
Дик Сенд:
Нет. Но, воспользовавшись суматохой, я пробрался к его каюте… И вдруг слышу за дверью какой-то странный шум… Заглянув в замочную скважину, я увидел невероятное зрелище… По воздуху летели бумаги, все было перевернуто… шкафы раскрыты настежь… вещи валялись на полу…
Артур Грэй:
Там орудовал человек-невидимка?..
Дик Сенд:
Да, это был он — мистер Гриффин. Неожиданно повернулась дверная ручка. Я еле успел отскочить в сторону и притаиться за вентиляционной трубой… Тихо отворилась дверь, и я услышал шлепанье босых ног… Мимо меня… по воздуху медленно проплыла фотография какой-то дамы… Видимо, Гриффин рассматривал ее на ходу. Затем невидимка бросил фотографию в угол и, насвистывая, исчез..
Тартарен:
Это была фотография дамы?
Дик Сенд:
Вы угадали, капитан Тартарен. Да, по правде говоря, я никогда не сомневался в вашей проницательности. Я поднял фотографию пожилой женщины с добрым лицом в пуховом оренбургском платке… Вот она… Драгоценная находка…
Мюнхаузен:
Вы что, смеетесь над нами, юноша?..
Стук председательского молотка.
Дик Сенд( холодно):
Капитан Гулливер, не откажите в любезности занести в судовой журнал точные координаты клада: «Дорогому Алешеньке от тети Аглаи. Город Братск, Пушкинская, двадцать. Восьмого июля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года…» Это надпись на фотографии.