Шрифт:
Практика на Тумбе была в полном разгаре. Каждый день, нацепив на спину контейнеры для образцов и обвесившись геодезическими приборами, мы выходили из корабля на сбор ценнейшей информации, уже занесенной во все справочники. каждый вечер мы с горечью убеждались, что справочники не врут, и единственным утешением для нас являлись контейнеры, от отказа набитые насекомыми, растениями и камнями.
Проползла неделя, и мы впервые за все это время собрались в кают-копании и с азартом набросились на те развлечения, которые до чертиков надоели нам за время полета. Витька с Педро, позабыв обо всем на свете, рубились в четырехмерные шахматы, в которых фигуры через произвольное время исчезали из одного места игрального куба, и, поболтавшись в небытие, внезапно появлялись в другом, попутно меняя то цвет, то значение.
Остальные практиканты, разбившись на две четверки, самозабвенно играли в космический бой, барабаня по клавишам терминалов, а я, отключившись от всего, с наслаждением погрузился в замусоленный том древнейшего фантаста Александра Волнова "Галактика принадлежит нам". этот роман я с большим трудом выпросил перед отлетом у прадедушки, и сейчас уже проглотил на одном дыхании первую книгу — "По следу Гырдля", и был на середине второй — "Гырдль разбушевался". Ничто уже не могло оторвать меня от бессмертных строк: "…он знал, что подлый наймит врага скрывается где-то на звездолете и уже убил часового у корабельного склада постельного белья, но отвлекаться не было времени. Крейсера под пиратским флагом уже охватили всю переднюю полусферу и вели беглый огонь из тяжелых восьмидюймовых орудий. Болванки ядерный снарядов со зловещим воем проносились в пустоте и падали на звезды за кормой, сбивая с них протуберанцы. Одна из них сбила корабельный флаг, но отважный Добров, невзирая на обстрел, поднял новый, и алый стяг гордо развевался под напором встречного вакуума. "Кто же убийца?" — напряженно думал Впередов, ловя в перекрестье прицела сверхмощной электромагнитной пушки флагманский корабль Гырдля. — "Может, Предателев? А где, кстати, он? Ладно, выясним потом… Главное. не отвлекаться…" В этот момент тяжелая рука легла ему на плечо, и он понял, что коварный убийца стоит сзади…"
Тяжелая рука легла мне на плечо, и я вздрогнул. «Конец», — мелькнула мысль, но сзади пахнуло знакомым дымком, и у меня сразу же отлегло от сердца.
Хануфрий Оберонович со своей неизменной трубочкой внимательно изучал мою книгу.
— Ерунда, — изрек он, наконец, свое мнение. — Разве так воюют? Атомные болванки какие-то… Страшнее пишущей машинки оружия нет. Это я на себе испытал. довелось мне как-то одному с целой планетой воевать…
В кают-компании мгновенно воцарилась мертвая тишина. Двенадцать пар сгорающих от любопытства глаз уставились на Парсалова.
Хануфрий Оберонович немного помолчал, потом вздохнул, и, бросив: "Погодите, я сейчас", — вышел.
Я уже давно заметил, что привычная обстановка космического полета изменила характер Парсалова. Молчаливый на Земле, здесь он стал намного разговорчивее, и иногда даже без нашей просьбы делился с нами своим богатым опытом.
Вскоре дверь кают-компании открылась, и появился Хануфрий Оберонович с пухлой папкой под мышкой. Он бережно положил ее на стол, развязал тесемки и вынул пачку обгорелых листков явно неземного происхождения.
Парсалов сел в свое любимое кресло, и, не спеша набив любимую трубочку, начал:
— Давно это было. Обследовал я тогда звездное скопление в созвездии Хвостозуба. программа была напряженная, времени мало, и на планеты я не садился; делал вокруг каждой десяток витков, запускал зонды, собирал информацию — и дальше. И вот сижу я как-то вечерком в рубке, трубочку покуриваю и разглядываю на экране, что мне телекамеры зонда показывают. только зонд ниже облаков спустился, как в внизу в лесочке вспыхнуло несколько огоньков, а через секунду экран погас.
Понял я, что посадки не миновать. Сразу видно — цивилизация попалась. Простым облетом не обойдешься.
Долго я место посадки выбирал. Уж очень не хотелось меж двух огней оказаться. Наконец сел. Вижу: вокруг траншеи понакопаны, воронок тьма, блиндажи разбитые, в общем, все как полагается в цивилизованном мире.
Хожу, здешний уровень развития определяю. До атома они еще определенно не добрались, но уже и автоматы появились, и, по воронкам судя, авиация на должном месте. одно мне особо не понравилось:
Хануфрий Оберонович достал из папки листки с отпечатанными переводами и протянул нам.
— Почитайте пока. Мы пустили листки по кругу.
Документ первый
Командирам подразделений секретно
15 пехотного полка 1001 дивизии
Непобедимой армии Полосатых
Копию — в Военно-исторический архив (ВИА)
Приказ 31
В соответствии с планом кампании приказываю:
1. Вверенному мне полку завтра, 48.Х в 13.00 атаковать противника: 1 батальону в направлении Высокого Провала, 2 батальону — в направлении Большого Пузыря, 3 батальону оставаться в резерве.
2. Средства поддержки (артдивизион дивизионной артбригады и дивизион полка) во время 30-минутной артподготовки уничтожат 181 солдата противника, 14 пулеметов и 8 орудий. В районе Большого Пузыря не удастся подавить огонь пулемета на высоте 0.01, который нанесет 2 батальону огромные потери. Указанный пулемет будет уничтожен только в 18.03 4-м орудием 1 батареи.
3. За день боя наши потери составят: 1 батальон: 4 офицера, 10 сержантов, 118 рядовых; 2 батальон — 11 офицеров, 31 сержант, 293 рядовых; 3 батальон — 1 офицер, 2 сержанта, 29 рядовых; 1 батарея — 18 человек и 1 орудие.
Из этого списка каждый третий — убит, остальные — ранены.
Командирам батальонов назначить на предстоящий бой убитых и раненых.
Особое внимание обращаю на недопустимость списывания за счет потерь только нерадивых солдат. И лучшие погибают!
17. Х Командир полка, глик-полковник Скреп
Документ второй
Командиру 15 пехотного полка секретно
Копию — в ВИА
Донесение
В соответствии с приказом номер 31 в результате проведенного 48. Х успешного наступательного боя 2 батальон вышел в район Большого Пузыря. потери батальона составили 11 офицеров, 31 сержант и 293 рядовых, из них 3,7 офицера, 10,3 сержанта и 97,6 рядовых убитыми, остальные ранеными. Из общего числа раненых 1 офицер и 10 рядовых ранены условно. Наибольшие потери батальон понес от огня вражеского пулемета на высоте 0.01.
Хочу особо отметить 4 орудие 1 батареи, сумевшее уничтожить указанный пулемет.
48. Х Командир 2 батальона пиг-майор Рандаш
Документ третий
Только для командира 3 батальона 15 ПП НАП абсолютно
секретно
Копию — в ВИА
Приказ 33
Сегодня ночью на участке обороны вашего батальона противник проведет успешный разведпоиск, в ходе которого будут захвачены в плен командир пехотного взвода и писарь штаба батальона. В ходе допроса офицер проявит героизм и верность знаменам НАП и погибнет под пытками. Писарь, спасая свою жизнь, раскроет секретные сведения о дислокации наших частей, в результате чего вверенный мне полк к исходу 3.XI будет полностью разгромлен.
План разгрома прилагается.
Приказываю: не позднее 21.30 назначить пленных. За исполнением проследить лично.
1. XI Командир полка, глик-полковник Скреп
Документ четвертый
Командиру 15 пехотного полка полусекретно
Копию — в ВИА
Донесение
Сегодня ночью на участке вверенного мне батальона противник произвел разведпоиск и, воспользовавшись халатностью боевого охранения, захватил командира 2 взвода крик-лейтенанта Дрызга и писаря младшего ефрейтора Мрада. Виновные понесут наказание.
2. XI Командир 3 батальона пиг-майог Ркуль
Документ пятый
В штаб 8 группы Неодолимой армии Пятнистых полуважно
Копии — в ВИА и архив НАП
Сопроводительное донесение
В соответствии с планом кампании нами к исходу 3.XI разгромлен 15 пехотный полк противника. При этом, как и предполагалось, захвачено в плен 14 офицеров и 118 солдат, а также канцелярия полка. все бумаги вместе с данным донесением отправлены 4.XI в 11.00.
4. XI Командир 18 бригады 6 дивизии полковник-подгенерал Икал