На всякого блатного найдется пуля
Шрифт:
Прыжок, и он снова в родном городе, идет по лесополосе к схрону с оружием. Внутренний голос запрещал ему приближаться к этому месту, но ноги сами несли тело к замаскированному входу. Он склонился, разгреб прелую листву, счистил с кодового замка землю, набрал комбинацию, и дверь открылась. Мозг отчаянно вопил – не входить! Только тело вновь не слушалось. Степан словно смотрел на свое тело со стороны. Руки сдвинули тяжелую крышку люка вбок. Он склонился над черным провалом, стараясь разглядеть, что в темноте, и в этот момент из тьмы выскочил Эфенди, точно черт из табакерки,
– Я давно тебя ждал, – хрипло прошептал Эфенди ему на ухо. – Мне одному здесь очень плохо, холодно и совсем нечего есть. Меня оставили умирать в темноте!
– Отпусти, – попросил Степан, задыхаясь.
– Ты предал моих братьев, собака, – вдруг неистово заверещал Эфенди и с яростью вгрызся ему в плечо, намереваясь полакомиться свежим мясом…
Закричав, Степан вскочил на кровати мокрый от пота и простонал с облегчением. Это был всего лишь сон. Мертвый Эфенди часто преследовал его в кошмарах. Однако было непонятно, отчего террорист снился ему мертвым, если на самом деле он сбежал. Хотя все возможно. Террористы обычно долго не живут. Может, его где и пришили уже.
Грузовик стоял у служебного входа в закрытый магазин. Неприметный «ЗИЛ» с кунгом. Фонарь у подъезда освещал пандус. Двое в кабине курили, тихо переговариваясь. Оперуполномоченный Гена Жарков въехал во двор на своем потрепанном «BMW», притормозил у грузовика, вышел и огляделся. Затем подошел к кабине и постучал. Стекло медленно опустилось. Водитель, по виду казах, выглянул и вопросительно посмотрел на него. В его глазах мелькнула тревога. Массивная двухметровая фигура оперативника в ночи в сочетании со зверским лицом не вызывала прилива положительных эмоций.
– Што надо? – поинтересовался водитель осторожно.
– Я от Валеры, – пояснил Жарков. – Ты Асан?
– Я Асан, – подал голос пассажир, – а это мой брат Самат.
– Я товар хотел посмотреть, – буркнул Жарков.
Асан и Самат проворно выбрались из машины, открыли дверь кунга и пригласили внутрь, затем закрыли за ним дверь, включили свет и открыли тайник в полу, где лежало упакованное в промасленную бумагу оружие. Жарков развернул сверток, осмотрел автомат, потом осмотрел пистолеты и заключил:
– Ну, вроде все нормально. – И полез за деньгами в сумку, висевшую на плече.
Вдруг в дверь кунга настойчиво постучали снаружи. Все внутри замерли. Стук повторился.
– Эй, открывайте там или хуже будет!
– Кто это? – с ужасом спросил Асан.
– Конь в пальто, открывай, – проорал гость и настойчиво забарабанил чем-то тяжелым по обшивке кунга.
Самат быстро спрятал оружие и закрыл тайник. Асан, трясясь как осиновый лист, пугливо отступил к задней стенке. Было видно, что он на грани обморока.
Стиснув зубы, Гена Жарков распахнул дверцу и уставился на направленный на него автомат. Затем он перевел взгляд на молодого прапорщика патрульно-постовой службы, державшего его. Его напарник стоял сзади, но оружия не поднимал.
– Че тут делаете? – требовательно спросил прапорщик.
– В карты играем, а что, нельзя? – ляпнул первое, что пришло на ум, Жарков.
– А где карты? – сузил глаза прапорщик, заглядывая внутрь.
– Вот, – буркнул Жарков, резко выхватил пистолет и выстрелил сначала в прапорщика, а затем в его напарника. Обоих сразу наповал.
Патрульные упали. Он спрыгнул с кунга, подобрал автомат и расстрелял находившихся в кунге людей. Бросив автомат, достал сотовый и набрал номер инициатора мероприятия, коллеги из отдела Валерия Сажина.
– Ну, как все прошло? – поинтересовался Сажин.
– Ну, тут появились двое пэпээсников и стали быковать, – сконфуженно пробормотал Жарков.
– И что ты сделал? – нетерпеливо спросил Сажин.
– Я их завалил, – вздохнув, признался оперативник.
– Ты что, идиот? – истерично выкрикнул Сажин. – На хрена ты это сделал?! Показал бы удостоверение да послал.
– Да я что-то не подумал, – виновато ответил Жарков. – Тут полный грузовик оружия…
– Ну ты и идиот, – в сердцах прокричал Сажин. – Скажи Асану, чтобы сваливал оттуда вместе с оружием, и сам уходи.
– Я это н-не могу ему сказать, – запинаясь, проговорил Жарков.
– Почему?
– Я их тоже завалил. Они ведь свидетели, – ответил оперативник.
– А кого ты еще там завалил? – зло поинтересовался Сажин.
– Да тут больше никого не было, – пожал плечами Жарков, оглядываясь, – третий час ночи.
– Вот уедешь отдохнуть, оставишь дело на человека, а он все обосрет, – произнес Сажин. – Все, звони шефу и докладывай. Я умываю руки. Меня нет, короче. И не звоните мне.
Телефон умер в руке Жаркова.
– Вот блин, – пробормотал он, глядя на тела патрульных…
Утро ознаменовалось приходом двоих мордоворотов из управляющей компании.
– Здравствуйте, – широко улыбнулся в приоткрытую дверь полный бритый парень с папочкой под мышкой. – Мы проверяем счетчики электрической энергии. Вот удостоверение. Разрешите войти.
Степан покосился на удостоверение и, зевая, распахнул дверь:
– Заходи. Только не долго, а то мне на работу надо.
– Мы быстро, – пообещал второй, белобрысый.
Они вошли, сгрудились у счетчика, и белобрысый прямо у него на глазах сорвал одну из пломб.
– И че это ты делаешь? – с угрозой поинтересовался Степан, мигом вспомнив, как несколько дней назад Надежда Васильевна рассказывала, что к ним в дом нагрянули инспекторы, проверили счетчики, нашли нарушения и выписали каждому предписание, по которому они должны были заменить счетчик и оплатить штраф в размере пятнадцати тысяч. Жители дома обратились в суд, и теперь шла тяжба.