На высочайших вершинах Советского Союза

Абалаков Евгений Михайлович

надеть рюкзак, забить крюк — и опять нужно накапливать силы для следу-

ющего движения. Так происходит потому, что на той высоте, куда мы

525

забрались, воздух крайне разрежен и нам не хватает кислорода,

необходимо для дыхания.

В авиации есть правило: на высоте около 5000 метров над уровнем

моря летчик должен пользоваться кислородным прибором. Альпинисты не

сидят в кабине. Они лезут по отвестным кручам и несут, кроме того, за

спиной немалый груз. Среди груза нет пока кислородных приборов: они

слишком

тяжелы.

Правда,

однажды

в

истории

альпинизма

горовосходители взяли с собой приборы для вдыхания кислорода. Это

были английские альпинисты, пытавшиеся победить Эверест. Двое из них,

взяв кислородные приборы, ушли из последнего лагеря экспедиции к вер-

шине Эвереста. Последний раз их видели в подзорную трубу на высоте

8604 метров. Обратно они не вернулись.

Недостаток кислорода на больших высотах тяжело сказывается на

состоянии людей. Появляются признаки горной болезни. У некоторых

начинаются головная боль и легкая слабость, у других — кровотечения из

носа, горла и ушей, страшная желчная рвота, полный упадок сил и апатия.

«Спортивный приз» (бронза).

Работа Е. Абалакова

526

Теперь, после длительной альпинистской практики, нас трудно

удивить даже жестокими приступами горной болезни. Не то было вначале.

Я вспоминаю наши первые высокогорные восхождения на Памире. Это

было в 1933 году во время штурма пика Коммунизма. После многодневной

и трудной работы группа альпинистов выбралась наконец на восточный

гребень вершины и разбила лагерь на высоте 5600 метров. Каково же было

наше отчаяние, когда почти поголовно все мы были сражены жестокими

приступами горной болезни. А ведь лагерь 5600 метров можно было

считать всего лишь подножьем вершины. Нам предстояло подняться еще

на два километра вверх. Не искушенные опытом, мы думали: «Кто же

будет выше?!» Но скоро оказалось, что приходить в отчаяние рано. Мы

спустились вниз и отдохнули.

«Партизан, взрывающий железнодорожный путь»

Скульптура Е. Абалакова

527

А вторично поднимаясь к тому же лагерю, мы уже чувствовали себя

лучше, даже смогли продолжить путь выше и лазить по труднейшим

скалам. К концу недели пребывания на таких высотах организм наш

настолько привык к высоте, что почти все признаки горной болезни

исчезли — люди, как говорят, акклиматизировались. Опытные альпинисты

никогда безостановочно не поднимаются на вершину. Некоторое время

они обязательно проживут на большой высоте, чтобы организм привык к

разреженному воздуху.

Во время последней нашей экспедиции на Памир нам также

пришлось приучать себя к большой высоте. Недостаток кислорода,

пониженное давление и страшная сухость воздуха мучат не только во

время движения, но и на отдыхе. Вечером, когда с трудом хватает сил

сделать последние шаги к месту бивуака на крутом склоне, нужно еще часа

два перетаскивать камни, чтобы соорудить ровную площадку для палатки.

Но вот палатка установлена. Спасаясь от холода, мы влезаем в спальные

мешки. В горле пересохло. Кислый чай или кисель — вот что хочется пить

бесконечно. Но это малопитательно. Надо отдыхать, а сон не приходит. До

полуночи люди ворочаются в спальных мешках.

Утром мы начинаем последний переход. Все живое осталось далеко

внизу, к нам не залетают даже птицы. Совсем вялы стали движения людей.

Вершина близка, но как медленно мы приближаемся к ней. Последние

усилия — и вот уже нет точки выше нас...

Мы на семитысячной высоте, на вершине, где еще никогда не стоял

человек. Даже до ледников, взвивающихся у подножья вершины, не

поднимался еще никто. Отсюда, с огромной высоты, мы изучаем сложные

системы хребтов и ледников и вычерчиваем на бумаге их расположение.

528

Солнце — и друг и враг

С нашими лицами солнце сыграло злую шутку: они стали почти

неузнаваемы. Губы и носы распухли, кожа словно обуглилась,

потрескалась и кровоточит.

Поднимаясь на вершину, мы старательно закрывали лица

марлевыми шторками, надевали широкополые шляпы и все-таки кожа

сильно обожжена. Чистый разреженный воздух на больших высотах

свободно пропускает ультрафиолетовые лучи. На снежных склонах и

ледниках отраженные от снега лучи снизу настигают лица, поля шляпы

здесь не спасают от них. У многих воспалены и слезоточат глаза,

покраснели веки. Солнце в горах — опасный враг.

Помню такой случай. В 1932 году наша группа поднималась на

одну из снежных вершин Кавказа — Катын-тау. Стоял густой туман.

Трудно было рассмотреть снежную поверхность даже под ногами. Я снял

темные, защитные очки, а вечером на бивуаке почувствовал резь в глазах и