На южном фронте без перемен
Шрифт:
Вова и Серега перестали смеяться. Мы помолчали.
— Ладно, — сказал я, — хватит цирка. Лучше скажите, чем вы тут занимаетесь.
— А-а, — махнул рукой Серега, — вот там наши орудия расставлены. Сначала с наводчиками тренировались. Потом надоело. Так, иной раз Донецков, или Куценко выйдут, потерзают бойцов час — два, а потом сваливают.
— Ну а вы?
— А мы уже только в карты играем. Да еще на строевые смотры ходим. Осточертело все!
Ситуация мерзкая. Нет ничего хуже, когда приходится неделями сидеть на одном месте, ни хрена не делая. Чего ждет командование? Что они думают? Что мы тут тренируемся с утра до ночи? Может быть, им так и докладывают, но неужели они настолько тупы, чтобы в это верить? Обучение войск без стрельб неэффективно. А стрелять-то здесь как раз и не разрешают. Очередная глупость! Как это уже достало!
Возвращаться в палатку не хотелось — я пошел к землякам.
Часа через два, как меня и предупреждали, был объявлен очередной строевой смотр. Я отметил, что эта площадка не была настолько грязна, как весь остальной лагерь. Может быть, здесь просто запрещали перемещаться технике? Скорее всего, именно так.
Строевой смотр вел сам Карабасов. Все это было очень похоже на смотры в части, только не было выхода для опроса, и торжественного прохождения перед трибунами. Зато все остальное было.
Как меня уже предупредили, на каждом строевом смотре, как на церковной службе, Карабасов освещает тему дня. Сегодня этой темой являлась чистка и смазка оружия.
Командир бригады очень долго распинался о том, что «оружие любит смазку, чистоту и ласку». Потом он укорял бойцов и командиров в лености и в небрежении. Я готов был рыдать от осознания своей греховности. Для закрепления сказанного Карабасов сделал эффектный жест.
— Я сейчас возьму оружие у любого солдата, и если оно будет чистое, то предоставлю ему двухнедельный отпуск.
Я не сомневался: комбриг уверен в том, что выполнять обещание ему не придется. Он подошел к строю, протянул руку к какому-то бойцу, взял автомат, и осмотрел его. Эффект получился неожиданный: оружие было чистое. Лицо комбрига приняло обиженное выражение. Вся бригада слышала его обещание, и не выполнив его, Карабасов максимально терял авторитет, (прямо скажем, и без того не фантастический). Но явно чувствовалось, что выполнять обещание ему почему-то не хочется. Вот такая вышла заковыка.
Строевой смотр был явно смазан, комбриг как-то сразу закруглился, и мы разошлись. Я снова отправился к Вовке и Сереге, и проторчал у них до самой темноты.
Часть 3. И снова в поход
Глава 1
На четвертый день бессмысленного и бестолкового пребывания под Хасавюртом я совсем упал духом. Целыми днями тупо бродить по лагерю, играть в карты, переминаться с ноги на ногу на строевом смотре? Этого ли я хотел? Это ли я себе представлял в Темир-Хан-Шуре? Нет, конечно!
А больше всего меня терзала невозможность узнать новости. Ни телевизора, ни даже газет здесь не было. Редкие экземпляры детективов, приключений или фантастики ценились на вес золота, и читались под одеялом с фонариком.
К счастью, к вечеру по лагерю пробежала какая-то оживляющая волна. Ничего определенного, но как-то неожиданно засуетились штабные; перемещения техники, которые к вечеру обычно затихали, наоборот, резко усилились, и вместо вечернего оцепенения в воздухе явственно чувствовалась ободряющая и тревожащая душу свежесть.
Сердце мне подсказало, что ночевать в так нелюбимой мною палатке мне больше не придется. И это оказалось правдой. Примчался Найданов, и сказал:
— Все! Сегодня утром входим в Чечню!
— Наконец-то! Какие будут указания?
— Тебе? Пока никаких. Сейчас личному составу новые бушлаты будут выдавать. Потом распределим технику, какой расчет в какой машине будет ехать. Выберешь себе машину… Ну, и вперед.
— А кто у меня будет в расчетах?
Найданов задумался. «Неужели он до сих пор не решил?» — изумился я. Вообще-то, мой вопрос был, по существу, риторическим. Раз Найданов командир первой минометной батареи, то расчеты из этой батареи и должны быть под его командованием. Мне же должны были отойти бойцы из третьего батальона. Никого из них, я, правда, не знал, но это ведь не причина, чтобы не руководить ими?
— Ну, ты из третьего батальона три расчета на себя возьмешь, — наконец ответил мне командир батареи, — а я — своих.
То-то же! Так и должно быть!
— Как поедем? — снова спросил я. — Вместе? Или по пехоте разбросают?
— Я пока не знаю, — ответил Найданов. — Честно говоря, даже не задумывался… Это потом. Сначала нужно имущество получить.
Комбат ушел. Зато в нашу палатку потянулись жильцы, одетые в новые, песочного цвета, бушлаты, новые сапоги и шапки. Вид у них был обалдело-обрадованный. И действительно, такое богатство не часто на голову сваливается. У меня и самого мелькнула шкурническая мыслишка: «А не пойти ли и мне чего-нибудь получить?». Но за время службы я успел убедиться в непробиваемости неписанного правила — «Офицер снабжает себя сам!» — и не дернулся. Да и, собственно говоря, чего мне не хватало? Бушлат у меня и так был неплохой, а сапоги мне и даром были не нужны. Поэтому я отправился к нашим машинам, и решил ждать развития событий там. Вещмешок я прихватил с собой, чтобы не возвращаться за ним в палатку, а закинуть его сразу в кабину, под сидение.
Слава Богу, что не нужно было получать и грузить боеприпасы. Они и так уже были давно загружены. Не битком, а ровно так, как нужно — чтобы и расчету было место, где сесть, и сам миномет разместить.
Внезапно я увидел рядового Старкова. Ого! Это был водитель еще из нашего второго дивизиона. Он выглядел ошарашенным, и я решил полюбопытствовать, чем это он так изумлен?
— Привет! — сказал я. — Ты чего такой взъерошенный?
— О! — явно обрадовался он. — Товарищ лейтенант! Рад вас видеть! Хоть вы мне объясните, что происходит?
— А что случилось?
— Да вот привез вечером из части продукты сюда, а обратно меня не отпускают. Говорят, все, дуй в минометку, будешь теперь там служить.
— Вот история! — Теперь уже я сам удивился. Удивился, а потом меня разобрал смех. — Что? Спустился с гор, а тебя в армию забрали?
Это была довольно популярная шутка в отношении местных, и Старков ее не мог не знать. Он тоже засмеялся, и ответил:
— Ну что-то вроде этого… Так у меня и автомата нет. Никто не выдавал.