На задворках чужого разума
Шрифт:
Но он умер раньше. После моего ухода он продолжил заливаться жидкостью неизвестного происхождения, которая, как выяснилось позже, содержала метил. Можно ли это считать самоубийством? Я пришел к выводу, что нет. Ведь он пил, не надеясь
Так что произошедшее для себя я квалифицировал как несчастный случай. И это меня злило, потому что впервые я провалился. Может быть, я слишком уж затянул с выполнением своего плана? Стоит об этом подумать.
Но сильно расстраиваться я не стал. Я получил отличную профессию! Мало того, что при определенном упорстве она могла принести неплохой доход, тем более все стремительно менялось, деньги решали все, Россия взяла моду во всем следовать Западу, богатые ее представители уж точно, и я мог бы получить очень хороший доход. Но было и еще кое-что. Моя специальность могла бы подкинуть мне экземпляры для моих опытов. Только вот действовать нужно очень острожное.
Глава 6. Откроем карты
Девушка Н.
После последнего сеанса мне было очень плохо – настолько, что в голове билась мысль, что покончить со всем этим можно лишь суицидом. Я очень долго плакала, закрывшись в комнате, задернув шторы и погасив свет. Я снова казалось себе грязной замарашкой из низшей касты неприкасаемых – на самом деле такая каста есть в любом обществе.
Но появилось новое чувство. Жалость. Жалость к отчиму. Я ни разу не попыталась ему помочь и хоть как-то отплатить за добро. Я не задумывалась о том, что вообще-то легко могла бы загреметь в приют, и я была бы лишена даже того невысокого старта, который у меня все же был. Я ни разу с сознательного возраста даже слова доброго ему не сказала, а когда его не стало, я решила все возникшие в связи с этим проблемы, но сама даже не пошла на похороны.
И мне снова было дико стыдно. От осознания того, какая я на самом деле тварь, я вновь чувствовала себя грязной. Меня пробивали флешбэки, и я порой с трудом себе напоминала, что это в прошлом, а я здесь. Лечение мне не помогало: врач говорил, что якобы лекарства должны были купировать приступы, но ничего такого не было. Как только в мозгу возникали картинки из прошлого, пульс учащался, выступала испарина, а сердце, казалось, выскочит из груди – так сильно оно заходилось. Сами же воспоминания стали всплывать из памяти регулярно и неконтролируемо – малейшая ассоциация с чем-то из моего травматичного опыта, и перед глазами возникали обрывки прошлого.
Конец ознакомительного фрагмента.