На зелёный свет
Шрифт:
– Успеешь ещё стать взрослой. Не торопись, детка,- она взяла меня за руку и повела за собой.- Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда была маленькой.
– Вот ещё.
– Я бы всегда хотела заботиться о тебе, будить по утрам и кормить завтраками. А вот вырастешь, станешь любимой, полюбишь сама и я не смогу уберечь тебя ни от чего.
– Да кому я нужна?- тоскливо протянула я.- И от чего беречь то?
– Поверь, ты поймёшь потом,- пообещала она глухо.- Иногда любовь бывает не тем, что тебе нужно. А ты ведь уже сейчас такая красивая,
Слышала бы она, что по этому поводу думал Игорь. Он дразнил меня Заморышем и постоянно щипал за худые бока. Но ябедничать я не привыкла, а потому лишь тяжело вздохнула.
Мы встречали папу из аэропорта не в первый раз. Мне нравилось наблюдать за его лицом, когда он видел маму. Он расцветал особенной улыбкой, бросал сумку, сгребал её в сильные объятья и приподнимал над асфальтом. Жмурясь, вдыхал ее аромат и что-то шептал на ухо. После этого она тихо смеялась и целовала его в шею. Затем он обнимал меня. Папа пах лосьоном после бритья, кофе и сигаретным дымом.
– Здравствуй, Лисёнок,- ласково говорил он.- Я к вам вернулся.
Это было праздником. Мы шли к машине, смеясь его шуткам и наслаждаясь ощущением уюта. Дома нас ждал семейный ужин, где собирались все пятеро. И на нём даже Игорь был добрым ко мне.
В этот раз у отца было растянутое запястье, замотанное эластичным бинтом. Оттого мама сама села за руль. Я заняла заднее сиденье и обняла папу за шею, закинув руки через подголовник.
– Так соскучилась?- он мягко коснулся губами моей ладони.- Ты такая взрослая становишься. Однажды, я тебя не узнаю. Подумаю, "кто эта девушка стоит рядом с мамой?" Такой красавице не нужно покупать вкусности, дарить всякие браслетики,- он дёрнул подвеску на цепочке вокруг запястья.
– Пап,- возмутилась я шутливо.- Перестань. Не такая я и взрослая.
– Уверена?
– Да.
– Значит, не зря я привез тебе особенную вещицу. Купил в сувенирной лавке, – он поставил рюкзак на колени и принялся рыться во внешнем кармане.
– Потерпи до дома,- попросила мама.- Совсем избаловал нашу Алинку.
– Не избаловал,- возразила я и только спустя секунду поняла, что она меня дразнит.
Мы выехали на трассу, и я приоткрыла окно, впустив в салон свежий весенний воздух. Закрыв глаза, ловила кожей солнце и улыбалась. Я знала, что чуть позже похвалюсь папе своими успехами, покажу эскиз, за который получила высокую оценку. А ещё.
Мир взорвался в следующий момент. Меня швырнуло вперёд и ремень безопасности впился в грудь, выбивая из нее весь воздух.
Машину бросило в сторону. Развернуло. Снова бросило.
Когда я смогла открыть глаза, увидела перед собой обивку сиденья. В ушах звенело. Едва смогла освободить руку и попыталась отстегнуть ремень, на котором зависла.
– Сейчас, родная,- раздался сухой голос отца.- Не двигайся. Мне нужно разрезать его.
Я замерла, ощутив давление в районе шеи, и успела выставить перед собой ладони, когда освободившись, рухнула вниз.
– Умница,- похвалил знакомый голос.- Что болит?
– Мама?- спросила я едва слышно.
– Потом,- через короткую паузу, ответил он.- Ты наш приоритет.
– Но.
– Помоги мне.
Он всегда добивался своего. Конечно я подчинилась, желая быть полезной. Выбравшись наружу, упала на асфальт, усыпанный осколками. Долгий стон сорвался с кровоточащих губ.
– Что болит?- донеслось глухое.- Ты можешь уйти от машины?
– Я помогу,- возразила упрямо.
– Ноги зажало, детка. Выйди к дороге. Водители остановятся, когда увидят тебя.
– Пап,- проскулила я испуганно, поняв, что каждое движение заставляет кривиться от боли.
– Ты нужна нам,- крикнул он и добавил чуть мягче,- Любимая, позови помощь. Всё будет хорошо. Сделай, как я прошу.
– Я вернусь!- пообещала твёрдо.
– Знаю. Ты же моя дочь.
Я совершила ошибку. Это стало понятно, когда я оказалась достаточно далеко от машины. Высморкавшись и сплюнув кровь, вдруг ощутила запах бензина.
– Нет,- развернувшись, я поковыляла обратно. Каждый шаг сопровождался скрипом в груди. Даже без врача я понимала, что это трутся друг от друга сломанные рёбра.- Выбирайтесь оттуда!- заорала я истошно.
– Уходи!- воскликнула мама.
Пахнуло жаром. Я приближалась к искорёженной машине, чуя огонь. Голос матери приказывал мне убираться. Отец рычал что-то своё. В расколотом окне виднелась окровавленное лицо красивой женщины. Она повернулась ко мне и в огромных глазах взметнулась боль.
– Не смей,- её губы сжались в жёсткую линию.
Отец пытался вытащить её, зажатую креслом в остове авто через свою дверь.
– Ведь я могу, – начала уверенно, но меня оборвал незнакомый голос папы.
– Не смей делать глупости. Это моя вина.
– Сань,- простонала мать и вдруг громко вскрикнула.
В салоне взметнулось пламя.
Я помню всё, словно это было вчера.
Кинувшись вперёд, почти коснулась исковерканной дверцы. Почти дотянулась до матери. Успела увидеть отчаяние на лице отца и один, брошенный на меня взгляд, полный сожаления.
Кто-то схватил меня со спины и рывком оттянул прочь. Я кричала, вторя двум родным и, ставшим дикими, голосам. Они пылали, испепеляли меня, оставляя душу горящей.
Я видела это. Каждую ночь после. Много из тех, в которые просыпалась с криком матери на губах и беспомощным рычанием отца. При этом притворялась, что въявь не помню произошедшего. Так было проще.
С тех пор мои братья стали звать меня Лисёнок. Игорь научился обнимать меня так крепко, как делал до него отец и забирал в свою спальню в самые тёмные ночи.
Виктор стал кормить завтраками и ругать за пропущенные занятия.
Мы все научились жить "после". Наверно, мне было легче, чем братьям. Им приходилось делать вид, что они не считают меня виноватой в том, что случилось. Но я видела правду в тщательно спрятанных от меня взглядах.