На Земле

Аряев Алексей

– Да не так уж и опаздываю, — сказал я, думая о том, что, знай она, кто я на самом деле, говорила бы со мной в другом тоне…

– Да ладно, просто настроение не хорошее с утра, — вдруг сказала Наталья. — Не надо злиться.

– Да я и не злюсь… — ответил я, проходя в здание.

Это был день, как день. Можно ещё сказать — самый обычный день в аду. Просто, как я уже упоминал, в «Скорой помощи» работали разные люди. Кто-то, например, считал своим долгом наехать на компьютерщика, мотивируя это тем, что, «раз ты не медик по образованию, значит, ты быдло». Примерно к таким людям относился главный врач «Скорой помощи», человек по прозвищу «Алоизыч». Собственно, прозвищ такого рода у него было много: Адольф, Гитлер, фюрер, и всё в том же роде. Думаю, по прозвищу о человеке можно сказать многое. А по такому прозвищу, практически всё. Собственно, про Алоизыча

ходили разные слухи, довольно-таки противоречивые по своему характеру. К примеру, говорили, что он сам не работает на бригаде, а надбавку за это получает вполне хорошую. Или про его контакты с преступным миром ходили слухи. Если по поводу первого я мог смело сказать — брехня, так как Алоизыч работал на бригаде и, так же, как и все прочие начальники оставался на ночные дежурства, то, что касается второго, я знал точно, что такие контакты имеют место быть. Как-то раз, ради интереса, я выпросил у Демона одну машинку, представляющую собой беспроводной «жучок», при помощи которого можно было вламываться в любую компьютерную сеть, и с его помощью «погулял» по сети бухгалтерии «Скорой помощи». Общая зарплата Алоизыча, вместе со всеми его надбавками была не такой уж и большой. Он получал всего в четыре раза больше меня. А теперь вопрос: как при нынешних ценах, получая такую, «относительно» небольшую зарплату, можно купить за полтора года новую квартиру, машину и жить при этом на широкую ногу? Думаю, ответ ясен — «левые» заработки и взятки. Честно говоря, я не уверен, как и где можно брать взятки, работая в «Скорой помощи». Говорили, что можно, например, продавать «налево» препараты строгой отчётности. Говорили, что именно на этом попался бывший главный врач «Скорой», весьма хороший психиатр. При этом его обвиняли чуть ли не приёме наркоты в больших количествах. Вот только про это тоже можно было сказать — брехня. Я немного знал этого человека. Он вёл очень здоровый образ жизни, так что ни о каких наркотиках говорить тут не приходилось. А вот о такой вещи, как «подстава», или «подсиживание», причём, именно со стороны его тогдашнего зама Алоизыча — вот об этом можно было и поговорить…

Итак, у этого самого Алоизыча была такая привычка, звонить мне в обед и требовать, чтобы я срочно явился к нему, или задавать дурные вопросы, вроде «Ты чем сейчас занят?». Причём, ответ «Ем» не считался. Я же должен был 24 часа в сутки работать на благо организации. Когда я устраивался, мне так и сказали — «А про личную жизнь ты можешь забыть. Не дадим, ибо не положено». И в самом деле — первое время звонили, как только у меня заканчивался рабочий день. Так сказать, вызывали с особым садизмом. И вызывали бы и дальше, если бы я этим садистам рога не поотшибал… Но это уже совсем другая история.

Так вот, честно говоря, этот самый Алоизыч не входил в число тех, кем я интересовался в профессиональном смысле. Ну, главврач, он и есть главврач. Ну, есть «левый» заработок — но это уже не моё дело. Этим пусть полиция занимается, когда до него до него доберётся. Спросят, что я про него знаю — расскажу, расследую. В общем, Алоизыч что-то ко мне придираться начал вдруг. Причём, по большей части, не по делу. Ни с того, ни с сего вменил мне в обязанности карточки делать вместе с операторами, и вообще, начал унижать особенно сильно. Я решил немного понаблюдать за ним, чем дело кончится, потому что, в принципе, мои дела в «Скорой помощи» уже почти кончились, осталось только проконтролировать Волчицину сегодня, и можно было уходить из «Скорой» любым удобным мне способом — трудовая всё равно фальшивая, мы с Демоном хоть три таких сделаем с абсолютно любым списком и любыми записями. Что же касается Волчициной, то она вела себя сегодня на редкость приветливо, видимо, догадывалась, что за ней следят. Разумеется, про меня она даже не догадывалась, но, тем не менее, я старался вести себя с ней, как можно осторожнее. И до самого конца рабочего дня я старался это делать. День шёл к концу — и оставалось только ждать…

Собственно, ждать оставалось не так уж и долго. Я, как и положено в целях конспирации, встретил девушку на границе территории станции. Быстро забрался в «Хаммер» и переоделся. Натянул маску. Потом запрыгнул в кабину, и мы медленно и вальяжно подъехали к эваковыходу станции. Волчицина как раз вышла на крыльцо. Вздохнув, она подошла к машине. Карен со своего пульта открыла заднюю дверь, и Наталья погрузилась в салон нашего слонопотама. Дверь вновь была заблокирована, и Карен повела машину на базу.

– Ну, и как день прошёл? — спросила меня девушка. — Наша гостья вела

себя хорошо?

– День прошёл так, более-менее, даже, скорее менее чем более, — отшутился я. — Гостья тоже вела себя хорошо. Я не уверен, что она с нами, но, тем не менее, сдавать нас властям тоже не горит желанием…

Когда мы вернулись на базу, я спросил Волчицину, уладила ли она вопрос с отпуском. Разумеется, я знал ответ, но Волчицина же не знала, что я был на станции.

– Да, с завтра я ухожу в отпуск. Да, не так я мечтала провести его…

– Да, у меня отпуска уже пару лет не было — и ничего такого не случилось… У Вас какие-нибудь идеи появились на счёт нашего дела?

– Да, как ни странно, но появились. Сказать, правда, какие именно, пока что не могу, но их стоит отработать…

– Хорошо. Удачи!

– Спасибо…

Почти три дня после этого Волчицина и Сапар не выходили из лаборатории. Анжела даже призналась мне по большому секрету, что стала ревновать Сапара к Наталье. Я успокоил девушку, сказав ей, что, во-первых, Сапар любит только её, во-вторых, Наталья не в его вкусе, в-третьих, Сапар не во вкусе Натальи, а в-четвёртых, в лаборатории банально негде заниматься сексом. Не знаю, успокоил ли я Анжелу, но развеселил — так уж точно. И, наконец, на исходе четвёртого дня Сапар ворвался в кают-компанию, где я, Карен и Странник обсуждали одну операцию… Собственно, Странник просил меня, чтобы мы с Карен научили кого-нибудь из его людей летать на «Хищниках», которые стояли в ангаре для летающей техники. Что касается тренажёров, инструкций и боеприпасов, то на складах базы всего этого добра было в достатке. Карен как раз обдумывала ответ, как вдруг в кают-компанию ворвался Сапар.

– Ребята, там Волчициной плохо! — прокричал он с порога.

Я рванул к лаборатории первым, Карен, Сапар и Странник умудрились запутаться в дверях, но вскоре присоединились ко мне. К счастью, бежать было недалеко, и я влетел в лабораторию. Наталья лежала на полу, без сознания. Её дыхание было слабым, грудь еле поднималась и опускалась.

– Сапар, помоги мне! — сказал я.

Мы схватили Наталью и потащили её в госпиталь. Он находился в двух дверях от лаборатории, но мы с Сапаром немного устали, так как Наталья всё же была далеко не худенькой. Положив молодую женщину на стол, я запустил кибердока. Тот мгновенно начал сканировать Волчицину. Я стоял и ждал результатов. Это был один из тех моментов, когда и хотел бы помочь, но просто не можешь. Да, каждый из нас умел оказывать первую помощь, каждый мог спасти чью-то жизнь, но вот так, когда человек теряет сознание без каких бы то ни было видимых причин, сделать что-то было весьма затруднительно.

Наконец, кибердок сделал все необходимые анализы, что-то вколол Наталье, после чего вывел отчёт в двух видах, на монитор и на принтер. Я оторвал ленту и стал читать. По всем признакам выходила типичная наркотическая «ломка», но, насколько я знал Наталью, она не принимала наркотиков. Впрочем, всё было понятно и так — это сработал тот самый наркотик, благодаря которому удалось зомбировать всё население «шарика». Аппарат вывел рекомендации для Натальи. Среди них была полная очистка крови. Для кибердока это было довольно простым делом, и он принялся за дело. Ему понадобилось двадцать минут на то, чтобы завершить процедуру. Также, аппарат показал, что, несмотря на то, что наркотика в крови Натальи больше не будет, кое-какие последствия у неё всё же останутся. И список этих последствий. Прочитав его, я побледнел и подозвал Карен.

– Что такое, командир? — спросила девушка.

– Тут показана вот такая ерунда, — я показал ей распечатку…

– Ох, ну и ни фига себе…

А написано там было следующее — «В силу индивидуальных особенностей организма, пациент будет страдать от сильной сексуальной неудовлетворённости»…

– Ну и что делать будем? — спросил я.

– Искать ей партнёра какого-нибудь, — усмехнулась Карен. — Ты не в курсе, там у неё кто-то был?

– Боюсь, что нет. Она там довольно часто ходила такая… Неудовлетворённая… Может, в группе Странника кто заинтересуется?

– Надо будет поговорить с ним… Или решить эту проблему как-то ещё…

Страннику я разъяснил проблему в тот же день. Про Волчицину он знал, и знал, что человек она неплохой. К сожалению, наш специалист была немного не в его вкусе, но, он пообещал поговорить со своими людьми.

– А если не найдётся добровольцев? — спросил я.

– Ну, в таком случае, я их назначу, — усмехнулся мой друг.

Странник обещал мне решить проблему, к тому моменту, как Волчицина придёт в себя. Это было хорошо…