На жёлтый свет
Шрифт:
Я подчинилась. Опираясь на согнутые колени Вика, приподнималась и резко опускалась вниз. На пол выплёскивались клочья пены. Между нами билась вода. Мужчина прожигал меня темным взглядом и тяжело дышал. Не сдержавшись, очертил пальцами мою грудь, сжал её почти до боли и подхватил под спину. Кто бы сомневался, что Булатный захочет сам задать ритм нашему наслаждению? Он опрокинул меня, уберегая от удара руками.
— Будет по-моему, — припечатал Виктор, вдавил меня в стенку ванны и ухватился за борт по сторонам от моей головы. — Держись, малыш.
Я закричала после
— Ну, и кто из нас жадина?
Вместо ответа, всхлипнула и ухватила его за мощные предплечья. Булатный вбивался в меня жёстко, словно впервые познавал моё тело. Выгибаясь, я царапала упругую кожу и кажется, молилась. По крайней мере, к всевышнему я взывала довольно громко. И просила Виктора не останавливаться. Не уверена, что он меня слышал. Да и не важно это было. Главное, что мужчина продолжал двигаться, сжимать меня всё крепче и выдыхать моё имя. Моё имя! Это подвело меня к самому краю. Он заставил меня извиваться от восторга и кусать губы.
— Моя, — простонал Вик, наполняя меня собственным удовольствием.
Прильнув к нему, коснулась губами солёной кожи шеи и прошептала только одно слово:
— Всегда…
Я открыла глаза, ощущая себя в уютных объятьях. Наконец-то правильное пробуждение. Хоть за окном глубокая ночь. Мне даже кошмары перестали сниться. Надеюсь это надолго. Осторожно потеревшись щекой о руку подложенную мне под голову, я блаженно улыбнулась. Всё же Виктор расслышал моё признание и хоть он не ответил, но и не оттолкнул. Напротив, то, что он делал со мной, можно было воспринять, как ответное признание. Шикарное признание. Идеальное.
— Люблю, — прошептала я, касаясь губами его солоноватой кожи. — Не отдам тебя никому.
— Спи, неугомонная, — неожиданно невнятно выдохнул Булатный и тут же сладко засопел.
Не думала, что смогу сомкнуть глаза, но спустя короткое время забылась глубоким сном.
****
Тёплые губы коснулись моего лба.
— Летусь, малыш, мне уехать надо, — настойчиво приговаривал Виктор, укрывая меня пледом. — Буду к вечеру. Слышишь?
— Угу.
— Ты мне позвони, когда проснёшься, ладно?
— Угу, — повторила я, пряча лицо под ворсистой тканью.
— Ты хоть слышишь меня, милая?
— Вик… — я вынырнула из-под пледа, — дай поспать.
— Хорошо, — он поднялся на ноги, и я едва успела ухватить его за ладонь.
— Буду ждать тебя. Очень-очень.
— Не пытайся готовить, — мужчина растрепал мне волосы. — Я привезу что-нибудь вкусное.
— Себя привези, — заявила, накрываясь с головой. — В горячем виде.
— Невозможная.
— Угу…
Глава 61
Когда я окончательно проснулась, солнце поднялось уже высоко. Обычно так долго валяться в кровати я себе не позволяла. Потянувшись, спрыгнула с кровати и пошла в душ. Вода оказалась прохладной. Я даже вскрикнула, попав под упругие струи и тут же засмеялась. Был бы здесь Булатный, то уже выбил бы дверь. Уверенность в его защите стала для меня чем-то незыблемым.
Набросив мужскую рубашку, сбежала на кухню. С удовольствием приготовила кофе и вдыхала роскошный аромат. Смешавшись с парфюмом Виктора с ткани, он стал совершенно домашним, моим личным рецептом счастья. Но от пристрастия к курению я его отучу. Возможно, придется прибегнуть к шантажу. Чувственному и приятному для нас двоим. От предвкушения в животе затрепетали бабочки.
Пусть он не ответил на моё неожиданное признание. Это ведь не важно. Мне стоит оценивать его не по словам, а по поступкам. Он делает меня счастливой. Мой Булатный.
Вытянув перед собой ладонь, легко представила на безымянном пальце кольцо. А ведь он уже надел его! Вспомнив то милое украшение из трубочки, я вскочила и побежала к лестнице. Захотелось сохранить вещицу, не потеряв случайно.
Мои вещи остались в спальне хозяина. Ощущая себя воровкой, вошла в комнату и проскользнула в ванну. Одежды здесь не было. Я даже немного растерялась, но вовремя вспомнила, что Виктор очень практичный. Он ведь и в нашу первую ночь позаботился о вещах. Полная противоположность мне.
— Такие люди притягиваются, — пробормотала и почти вышла в коридор, но замерла на пороге.
Переминаясь с ноги на ногу, я не решалась уйти и не хотела возвращаться. Здесь была чужая территория. Чужая.
— Вот же, — пробормотала я, делая шаг назад.
Устоять перед искушением заглянуть в настоящую жизнь Булатного я не могла. Это оказалось сильнее меня.
Комната была явно мужской. Графитовые шторы, светлый паркет, огромная кровать с полосатым покрывалом, огромное кресло перед рабочим столом. На этом самом столе лежали бумаги и большая фоторамка. Цифровая. Странно. Виктор не производил впечатления человека, хранящего снимки на электронном носителе. С ним ассоциировался бумажный альбом в кожаном переплёте.
Уже не сомневаясь, нажала на кнопку запуска и присела на подоконник. Когда заставка сменилась первым фото, я дрогнула. На экране сияла улыбкой та самая блондинка из городской квартиры. Она казалась солнечной, счастливой. На следующем снимке незнакомка запахнулась в свитер, до боли знакомый мне свитер Виктора. Фотограф поймал её смущённый взгляд.
Уронив рамку, я согнулась от боли и сползла на пол. В груди что-то ломалось и крошилось. Так громко и так неслышно. Отчего я решила, что могу быть для него особенной? Я останусь девкой, которую он подцепил в клубе. Той, кто хороша в постели и… От догадки заледенело сердце.
— Идиотка, — прошептала в пустоту.
Я подписала бумаги. Отдала всё, что у меня есть Виктору. Доверилась чужому мужчине.
Вдоль стены стояли пакеты из магазинов одежды. Женской одежды. Вот откуда появилась туника в мой первый день в этом доме. Это его дом. Его спальня. И его жизнь, в которой мне отведено скромное место. Мне стало тесно в этой комнате. Воздух казался слишком густым и душным. Он не хотел течь в лёгкие. Распахнув окно, попыталась отдышаться, но тщетно. Весь мир стал враждебным и тусклым.