Наблюдатели мрака
Шрифт:
– Бабушка! – сорвалась я на крик. – Хватит! Деньги можно не только на работе доставать!
– Ничего у него не получится, – хмуро сказала Нина Марковна. – Еще вспомнишь мои слова. А пока мой тебе наказ – ищи себе нормального молодого человека.
– Я разберусь, что мне делать, – прошипела я, с трудом сдерживая эмоции, и положив эзотерическую книжку на книжную полку.
– А эти его книги, – не унималась Нина Марковна, взглянув на полку с книгами эзотерической тематики. Разнообразные корешки с именами знаменитых писателей-эзотериков аккуратно стояли один за другим. – Это же просто глупо.
– Это не главное! – криком перебила я, не сдержавшись, и ударив кулаком в стену. – Хватит! Пожалуйста! Хватит меня бесить!
– Вспомнишь еще мои слова! – повторила Нина Марковна.
Она вышла из комнаты, и хлопнула дверью
***
Я собралась выйти, но вдруг остановилась, обратив внимание на то, что совершенно не испытала боли, когда сжала кулак. Мне стало любопытно, чем такая бесчувственность раны могла быть вызвана, и я разбинтовала ладонь. К моему удивлению, раны совсем не осталось. Более того, даже шрам отсутствовал. Мне стало радостно и страшно одновременно. Откуда такая быстрая регенерация?
«Ладно. Думаю, Ян сможет объяснить мне, в чем дело» – подумала я, снова сосредоточившись на двери. Ох, как же мне не хотелось выходить в прихожую, но другого выбора просто не было. Меня напугали слова Яна о том, что я могла умереть, или превратиться в черного инфлура.
Сделав несколько глубоких вдохов, я вышла в прихожую, тут же наткнувшись на Константина Владимировича. Без нижней челюсти, с забрызганной зелеными пятнами одеждой, он выглядел в высшей степени пугающе.
– Привет, пап, – улыбнулась я, нервно глядя на него.
– Хо хухыух? – спросил он, брызнув жижей из горла.
– У меня просто стресс, – ответила я, предположив, что он спросил «Что случилось?»
Я неотрывно глядела на мерзко свисавший язык отца, меня едва не выворачивало наизнанку. Внутри меня словно распрямилась пружина, мне даже глазом моргнуть не удавалось.
Папа обнял меня, случайно влажно мазнув мне по щеке свисавшим языком, от чего по спине пробежались мурашки. Я сразу напряглась, судорожно вдохнув, обняла папу. Нельзя было выдавать волнения. Иначе меня никуда не отпустят. Ужасная жижа из горла папы капала мне на трапецию, и стекала по коже, капельками скользя по спине до самого копчика. У меня невольно свело ягодицы.
Кончиками пальцев я чувствовала жесткий панцирь жнеца, который выкачивал из отца энергию. Мне сделалось настолько отвратительно, что на глаза навернулась слеза. Я очень любила маму с папой, но подсознательный страх перед неизведанным и разложившимся заставлял бояться до смерти. Это кошмар. Кошмар наяву. Самый худший из тех, который я видела. Мамочка, папочка… Что с вами стало? Кто подверг вас такому жуткому испытанию, и кто сделал из вас чудовищ?
– Мне просто надо подышать свежим воздухом, – сказала я, не в силах моргнуть от напряжения. – Не говори пока никому, что я вышла, ладно? Мне просто надо… – я осторожно сглотнула, – Подышать.
– Хрхрхр, – прохрипел папа, что мозг распознал как «Хорошо».
Я резво накинула пальто, достала с верхней полки
Спускалась вниз, шагая по ступенькам, и из глаз катились слезы. Внутри бушевал настоящий ураган эмоций. Мне было безумно страшно. Спустя несколько этажей я услышала, как щелкнул замок на двери моей квартиры, как кто-то вышел в коридор. Меня охватил ужас, я рванула вниз по лестнице, от страха перескакивая по три ступеньки сразу.
Добралась до выхода из подъезда, выскочила на улицу Декабристов, оказавшись в центре слабого потока людей.
– Зе-нит чем-пи-он! – кричала толпа фанатов, ритмично хлопая в ладони в такт словами. – Зе-нит чем-пи-он!
К фанатам присосались жнецы. Выглядели фанаты не менее отвратительно, чем мои родственники. Я просто застыла. Один из фанатов крикнул мне:
– А ты пойдешь на чемпионат по футболу?!
– Я? О да, – активно закивала я. – Конечно! Ух! Зенит чемпион!
Изрыгающие перегар мерзкие фанаты издали одобрительный возглас, означавший, что я им понравилось. Мне это радости никакой не доставило. Они внезапно подхватили меня, и понесли по улице, выкрикивая: «Оле! Оле-оле-оле!». Я чувствовала, как по моей коже что-то ползло. Паразиты со сгнивших тел фанатов перескакивали на меня, и я видела, как черви, и какие-то жуки с пауками, неслись по моей одежде, направляясь к оголенным участкам кожи.
– Отвалите! Отвалите-е-е! – закричала я с такой громкостью, и забрыкалась так сильно, что фанаты невольно обронили меня. – Идите к черту! К черту!
Вскочила, и, на ходу стряхивая с себя насекомых, рванула к Мариинскому театру. Передо мной мелькали разложившиеся люди со жнецами на спинах, и я нередко сбивалась с курса от страха, валя прохожих с ног.
– Ненормальная что ли! – кричали мне в спину. – Смотри куда прешь! Соска!
Что случилось с людьми? Жнецы были всюду, люди-полутрупы бродили везде, куда ни глянь.
Когда я, наконец-то, добралась до моста перед Мариинским театром, шляпку сорвало с головы порывом ветра. Ее понесло по тротуару вдоль водоканала, я рефлекторно бросилась за потерянной вещью, боясь ее потерять. Шляпку уносило все дальше и дальше, а ветер предательски усиливался, увеличивая разделявшую нас дистанцию. Мой взгляд был сосредоточен на шляпке, я настолько увлеклась погоней, что чуть не снесла с ног сотрудника полиции, но он успел схватить меня, предотвратить падение. Он растянул красивые пухлые губы в улыбке, и я на вид дала ему лет двадцать. За его спиной так же висел жнец, но молодому полицейскому удавалось сохранить нормальный вид.
– Куда так спешите, гражданочка?
– Я! Мне! – стала заикаться я, указывая в сторону уносящейся прочь шляпки. – Извините! Я спешу!
Полицейский отпустил меня, и я понеслась дальше, закончив погоню спустя пару сотен метров. Вихревым потоком ветра шляпку вздернуло в воздух, крутануло, и бросило в Неву. Шляпка, будучи не в силах преодолеть поверхностное натяжение воды, осталась на плаву, став похожей на небольшой кораблик. Течением ее уносило вдаль, и она скрылась за поворотом.
– Блин! – прошипела я.