Начало прошедшей войны
Шрифт:
— Извините за беспокойство, товарищ лейтенант, но вы можете ответить на пару маленьких вопросов?
— Отчего же нет, могу. Задавайте.
Тот сразу отставил подальше тарелку с недоеденной кашей, достал пачку папирос, не забыв предложить мне. Я, конечно, отказался — с детства питаю отвращение к курению, да и моя воинская специальность не сильно к этому располагает, все-таки сидеть в засаде и ароматизировать дымом на всю округу это крайне глупо. В Чечне были моменты, когда противник находился совсем рядом с моей засадой и никакой возможности затянуться — даже если бы я курил — не было. Сейчас старлей ничуть не смущенный моим отказом, затянулся папиросой
— Сергей, я могу поинтересоваться вашим сегодняшним выходом в ночь. Я слышал, что ночью задержали несколько человек, и в этом задержании участвовали бойцы вашего батальона. Вы можете рассказать что такого особого случилось, что для этого надо было прислать батальон из другого округа для задержания нескольких врагов народа. Достаточно было сообщить нам их адреса и фамилии, и задержание провели своими силами.
— Алексей, вы знаете, я всего лишь выполняю приказ своих командиров. Комиссар Красильников, прибыл с нами и все указания исходили от него. Если что-то хотите узнать поподробнее, то обратитесь к своим коллегам из городского отдела или напрямую к комиссару.
Послав его, не самым элегантным способом, я распрощался и вышел на улицу. Там меня встретил мой напарник с кучей вопросов.
— Чего хотел этот хмырь от тебя? Он с утра все хотел у нас полазить, но Красильников послал и его и еще пару человек подальше, попросту запретив нашим покидать без необходимости казарму и запускать кого-либо из чужих.
— Интересовался ночным рейдом по городу, почему их не привлекли к этому. Насколько я понял, все окружающие считают, что мы прибыли только ради этих задержанных. Кстати, Витек, а как бы в город выйти, ты не знаешь?
Тот пожал плечами:
— Комиссара сейчас нет, за него остался комбат, может тебе попробовать к нему обратиться?
Решив последовать совету Сухотого, я направился в каземат. На входе стоял рядовой с карабином на плече. Тот вопросительно уставился на меня, ожидая, что я ему скажу. Вот еще — размечтался, я теперь принадлежу к когорте самых опасных и наглых воинских чинов, пусть привыкает. Пробурчав, что имею срочное дело к командиру батальона и оттерев плечом бойца, пытавшегося мне заступить дорогу, я прошел внутрь.
Под низкими сводами кирпичного помещения мне пришлось пройти небольшой ломаный коридор. Он изгибался в двух местах, видимо для защиты от гранатных взрывов. В конце находилась дверь, обитая металлом, а может и цельнометаллическая — из-за ржавчины было трудно судить более точно. Стукнув несколько раз кулаком, я потянул ее на себя и вошел в комнатку. В прошлое свое посещения не сумел ее толком рассмотреть, зато сейчас ничто мне не мешало. Низкие потолки, примерно пять на семь метров, в противоположной стороне имеется еще одна дверь, по-видимому ведущая глубже под землю.
— Ты так и будешь глазеть по сторонам, товарищ ЛЕЙТЕНАНТ госбезопасности — проговорил командир батальона, едко выделив мое новообретенное звание — зачем пришел, докладывай?
— Товарищ майор, я хотел бы получить разрешение на выход в город, товарищ комиссар запретил покидать казарму, а мне любопытно пройтись, осмотреться…
— …На баб посмотреть, бордели осмотреть…уж говорил бы, как оно на самом деле есть. Хочешь гулять — гуляй, запрет на выход только для солдат и командиров батальона, стрелкового батальона, а ты у нас командир из другой службы, в пору мне самому у тебя разрешения спрашивать. У тебя, да твоих друзей-снайперов… вот ступила же блажь Красильникову насчет ваших званий. Ладно, ступай куда хочешь, но не забывай
— А-аа, это…так я просто в ночь брал на выход, в смысле, на задержание. Сейчас верну обязательно.
— Ну тогда прощай, хотя подожди-ка, что там произошло у тебя ночью. Мне тут нарочный доставил документ от Корнева — знаком такой? — так он в нем тебя особо отмечает, как примерного и отличного командира.
Пришлось задержаться еще минут на двадцать, чтобы все разложить по полочкам и подробно рассказать о ночных событиях. На улицу вышел с чувством избавления от великой и нудной проблемы. Придя в свое расположение, я первым делом занялся чисткой автомата. М-да, это не 'калаш', который разбирается с пол-пинка и чистится так же быстро и просто, с ППД пришлось повозиться. Не так уж и много деталей, но все какие-то неудобные, угловатые, в заусеницах, пока подберешься ветошью ко всем изгибам, то все пальцы намозолишь. Наконец, когда последняя деталь встала на место, я пошел приводить в порядок уже себя. Новая форма у меня была, мне осталось только пришить подворотничок и начистить сапоги.
— Орел, горный орел! Только, как бы не ощипали и не сунули в суп, будто обычную курицу — пробормотал себе под нос, смотрясь в зеркало. Затянув портупею с кобурой на поясе и подхватив автомат, я пошел искать его владельца. Взводный лежал в казарме и, по всему видать, просто дурел от скуки. Увидев меня со своим оружием сразу подорвался с кровати и подскочил с вопросом:
— Как ночью прошло все, удалось достать, что просил?
— Не-а, там только и был один с оружием, да и то — с ТТ. Он тебе по любому не сильно нужен — свой имеется, да и предъявлять надо было его особистам. На месте ничего не искал, так как времени не было. У меня один раненый на руках из своих был, да и задержанного зацепил не слабо в руку. Поэтому спешил сдать всех в нежные руки медбратьев.
— Жаль, жаль, а больше не собираетесь никуда в рейды? Может еще направят куда, а?
— Да не знаю я, никто об этом мне сообщал. Но не думаю, что кто-то будет разгуливать с оружием иностранного образца, скорее с 'тэтэхой' или наганом. Кстати, за автомат огромное спасибо, вот держи вычищенный и обновленный боем.
— Да не за что, если что, то обращайся — рад помочь.
Попрощавшись с командиром, я вышел к КПП. На нем стоял боец совсем мне не известный, наверное от соседей. Приготовившись к тому, что потребует пропуск, которого у меня и не было, я состроил морду кирпичом и попер буром на солдатика. Наверное я немного переборщил с гримасами, постовой, разве что из сапог не выпрыгнул, так вытянулся во фрунт, когда я приблизился к нему. Решив, что лучшая защита это нападения, я начал отчитывать того, еще за пяток шагов:
— Почему вокруг КПП пыль и мусор — мусора я не видел, да и пыли было жалкая горсточка, но было бы желание, а домататься можно до всего — А на что похож ваш внешний вид, боец, отчего подворотничок не свежий и сапоги такие грязные, вы что — только с марш-броска?
Бедный рядовой не знал куда спрятаться, то бледнея, то краснея. Я его понимал, как никто другой, еще в свою бытность молодым солдатом ощущал на своей шкуре выволочки от офицеров и старослужащих. Хотя плюс у него есть — дедовщины, которая является бичом армии моего времен, здесь нет и в помине. Но с другой стороны и строит его не прямой командир, а сотрудник государственной безопасности, есть от чего почувствовать страх.