Начало пути
Шрифт:
Ленайра бегло пролистала ее, видно было, что написанное там для нее не новость. С хлопком закрыла книжицу, тряхнула рукой, и та словно испарилась.
— Благодарю вас, господин директор. — Девушка снова кивнула, развернулась и неторопливо покинула кабинет.
Из кабинета директора Ленайра сразу отправилась в жилой корпус, где размещались учащиеся. Прямая спина, взгляд вперед… с ее дороги торопливо отступали в сторону не только учащиеся, но и преподаватели. К шепоту за спиной девушка предпочитала не прислушиваться. Широкий застекленный переход между учебным корпусом и жилым располагался на уровне второго этажа, и с него открывался
Сама Ленайра хоть любила цветы, но к этому буйству красоты в парке оставалась совершенно равнодушной, не считая искусственно выведенное достойным восхищения. Невзрачный лютик вызывал у нее больше эмоций, чем самый великолепный королевский арн — плод больной фантазии старшекурсников-биологов, скрестивших несколько видов цветов и добавивших свое воображение. Красиво получилось, но не цепляет. И она единственная, кто не выразил восхищения, когда это творение было представлено на выставке достижений академии. Ленайра даже назвала растение уродливым, подтвердив тем самым всеобщее мнение, что она хоть и гений, но совершенно отмороженная и лишенная даже простейших чувств.
Девушка отвернулась от буйства жизни за окном и немного ускорила шаг. Проигнорировав подъемник, которым управлял полувеликан, поднялась на пятый этаж по лестнице. На этом этаже располагались номера люкс для высшей знати. Стоил один такой номер почти как все остальные, вместе взятые. На этаже их было всего три…
Дверь перед девушкой послушно распахнулась, открыв просторную прихожую с паркетом из мореного дуба, шелком в качестве драпировки и немедленно вспыхнувшими магическими светильниками.
Навстречу поспешно выбежала молоденькая девушка лет восемнадцати. Всплеснула руками.
— Ой, госпожа. А я вас не ждала так рано.
У Ленайры чуть дернулся уголок рта. Как же ей не хватало Доротеи, которая понимала ее с полуслова. К несчастью, неделю назад у нее заболел племянник, которого она воспитывала после смерти его родителей, и она отпросилась в поместье, чтобы позаботиться о нем. Вместо нее прислали эту вот… служанку. Не будь она временной заменой, Ленайра уже давно отправила бы ее обратно с очень нелестными отзывами. Она молча расстегнула застежку плаща, одним движением перекинула его через плечо и протянула служанке.
— Приготовь домашнее платье и помоги переодеться после ванны.
— Конечно, госпожа! — Подхватив плащ, служанка тут же метнулась с ним в гардеробную, укрытую за зеркальными дверями. Ленайра вошла в гостиную, положила сумку на кресло, заглянула в спальню за оставленной на прикроватной тумбочке книгой и перенесла ее в гостиную к креслу у окна, где уже лежали несколько тетрадей, а также перо с чернильницей.
Снова появилась служанка, несущая два платья на вешалках.
— Госпожа, какое предпочитаете?
«Доротея, где ты?» — мысленно вопросила Ленайра, но внешне ничем неудовольствия не выразила.
— Синее.
— Госпожа, зачем такое мрачное? Посмотрите, светло-лиловое вам идеально подой… — Под пристальным немигающим взглядом служанка осеклась и, пробормотав, что хотела как лучше, поспешно скрылась.
Ленайре было абсолютно все равно, какое платье принесет служанка. Но если уж предоставила выбор, зачем потом лезть с непрошеными советами? Сразу бы и вынесла светло-лиловое.
Приняв душ и облачившись в платье, девушка устроилась за столом, раскрыла книгу и погрузилась в чтение, иногда делая какие-то выписки в тетрадь. Порой, задумавшись, грызла кончик пера. Вот снова нашла что-то интересное в книге, попыталась записать, но тут обнаружила, что перо совсем растрепалось.
— Надо все-таки захватить в следующий раз ручку… достали эти перья… ужас просто, — проворчала она, впрочем, без всяких явных эмоций. Таким тоном говорят о вещах, которые людей совершенно не интересуют, но не сказать не могут в силу каких-либо причин. — Кэтрин! Принеси новое перо… два пера.
Служанка появилась минуты через две, когда Ленайра уже подумывала, чтобы самой пойти посмотреть, где там потерялась эта недотепа… с предсказуемыми последствиями для последней.
— Ох, госпожа, — жалостливо проговорила девушка, выкладывая перья на стол. — Глянули бы вы на себя в зеркало, совсем ведь бледная. Прогулялись бы, что ли. Столько здесь парней красивых, а вы в книгу уткнулись. А по мне, так чисто зло одно от них.
Кончики волос Ленайры чуть побелели, взгляд, направленный на служанку, заледенел, но Кэтрин ничего не заметила, продолжая делиться своей «мудростью»:
— Вот давеча барон Парвэ приходил. Какой красавец! Истинный дворянин, какие красивые слова говорил, а вы что? Уткнулись в книгу и головы не подняли. Ух, я бы на вашем месте, госпожа… — Успевая все это говорить, Кэтрин провела ладонью над столом, заставив пыль собраться в одном месте, а потом отправиться в окно.
— Кэтрин, почему вы не убирались здесь, пока меня не было?
Ох, не знала свою госпожу эта новенькая служанка, непонятно откуда раздобытая управляющим поместьем, иначе от этого спокойного голоса уже давно упала бы в обморок. Впрочем, те, кто знал Ленайру давно, могли различать эти малейшие нюансы в ее поведении, а ее всегдашнее спокойствие вместе с ровным безэмоциональным голосом обманывало даже взрослых магов-менталистов — щит на разуме стоял у нее отменный. Но знающие люди всегда могли сказать, когда молодая госпожа радуется, когда гневается. Доротея понимала свою госпожу лучше всех. Кэтрин же ошибочно полагала, что раз на нее не кричат, значит, слушают и внимают. Вот и делилась житейской мудростью, искренне считая, что делает доброе дело, просвещая молодую госпожу, совсем еще девочку, в жизни.
— Дык занятая была, госпожа. У вас тут комнат-то много. И на кухне надо порядок навести…
— Кэтрин. — На резко упавшую температуру в комнате не обратить внимания было нельзя, и служанка, поежившись от холода, впервые посмотрела на госпожу, и вдруг весь ее задор разом куда-то пропал. Девушка побледнела, спина покрылась холодным потом, а ноги сами собой вдруг подломились и заставили бедняжку опуститься на колени. — На этой неделе вы лишаетесь пятнадцати сантов из вашего жалованья за то, что вмешиваетесь с советом, которого у вас не спрашивают, и лезете с поучениями, которые никому не интересны. — Кэтрин, не в силах отвести взгляд от бездонных глаз госпожи, в которых словно закружилась вьюга, задрожала сильнее и быстро-быстро закивала, неспособная вымолвить ни слова. — А если вы еще раз вызовете мое неудовольствие, то отправитесь обратно в поместье. Надеюсь, вы понимаете, чем это для вас может обернуться?