Начало пути
Шрифт:
— Готов. — Ответил я, потому что вопросы были. Немало. Не факт, что Романовский скажет правду, но хоть какая-то информация должна появиться.
— Знаешь, жизнь имеет удивительно извращенное чувство юмора…– Начал Ликвидатор издалека. Причем, судя по всему, очень сильно издалека. — Способности псионика проявляются в юном возрасте. У детей. Крайняя планка — шестнадцать лет. Еще хуже. Подростки очень нестабильны. Мотыляет вас из стороны в сторону. И это — самая большая проблема. Вы же… Вы вообще не соображаете, что способности псионика — опасная сила. Опасная не только для окружающих, но и для вас самих. Вы думаете, игрушки все это…
Я не выдержав, громко хмыкнул. Ни хрена себе игрушки…У нас, наверное, очень разное понимание данного слова.
— Ну, хорошо…давай с другой
Я молча покачал головой. Что, блин, за умные разговоры начались. Там пацана, как дерьмо какое-то, по земле утащили, собирая его затылком мусор, а он мне тут всякую ерунду прививает.
— Так вот…– Полковник, в отличие от меня, оставался все так же спокоен. Интересно, есть ли что-то, способное вывести его из себя? Ну, кроме странных воспоминаний. — Когда человек ленится и ничего не делает, мозг потребляет девять процентов энергии. А когда начинаете думать — до двадцати пяти. И это — уже катастрофа. Потому что когда мы ленимся, у нас эндорфины, эти внутренние наркотики, выбрасываются в мозг и в результате — мы мало того, что бездельничаем, мы еще и кайф ловим. А когда, не дай бог, начинаем трудиться, мозг придумывает миллион способов, чтобы нас от этого отвадить. В итоге организм сопротивляется и, предвидя энергозатраты, просто криком кричит: «А что я буду делать завтра?! Где гарантия, что еда в холодильнике снова появится?!» Ну, ты понял смысл. Когда мозг включается в работу — тело запускает расход энергии. И это мы говорим об обычных людях. А теперь, смотри…Вот псионик… Пацан, которого ты сейчас видел сам. Да, он тренировался год. Развивал психометаболизм. Готовил себя, свое тело. Но сегодня, чтоб сбежать от особистов, его мозг не просто работал. Он, скажем так, работал свыше своих возможностей в очень ограниченном сроке. Свыше возможностей псионика. Более того, заставил тело тоже работать свыше возможностей. И тоже в рамках временного отрывка, слишком короткого для подобных затрат энергии. Для подобных процессов. Пацан за несколько часов изменил структуру мышц, отключив нервные окончания. Добавил себе силы. Увеличил скорость. Это все — команды, которые его нейроны отправили организму. И тело…Оно стало похоже на воздушный шар, который продолжают надувать, несмотря на то, что он уже полон воздуха. Ты ведь знаешь, что произойдёт, если продолжать надувать заполненный воздухом шар?
Я молчал. Не говорил ни слова в ответ. Сидел полубоком, уставившись в затылок Олега. Но полковник настойчиво таращился на меня, явно желая, чтоб я произнёс это вслух.
— Ну?– Повторил он.
— Знаю. Шар лопнет.
— Вот! — Романовский щёлкнул пальцами в воздухе. — Конечно, это утрированный пример, но зато понятный. Парень сам себя убил. Дротик на самом деле был со снотворным. Однако, этот глупец умер до того, как игла воткнулась в его шею. Шар лопнул…
— Вы использовали меня. — Я повернул голову и тоже уставился на Ликвидатора. Нагло, открыто, с вызовом. — Притащили, чтоб я отвлёк его. Умер бы он сейчас или через полчаса…большой вопрос. Даже если Вы говорите правду. А за полчаса, сами знаете, могло произойти, что угодно. Федя мог сбежать. Мог убить еще кого-то из Ваших людей. Неважно. Но Вы обманом выманили его. Я был приманкой. Так ведь? Просто отвлекающим фактором. Правильно?
— Правильно. — Романовский кивнул. Он совершенно не собирался этого скрывать. — Я не буду оправдываться, ибо не за что. И еще… Кроме того, что столь сильный всплеск психометаболизма не выдержит ни одно тело, вторым последствием, не менее важным, становится факт отмирания нейронов. От перенапряжения. И это не один миллион, не два. Это — миллиарды. Сначала псионик начинает вести себя неадекватно. Потом он превращается в фомменного психа. А вот уже после этого, он полностью сходит с ума. Повторяю… Федя… он был обречен. Независимо от того, попал бы в наши руки или нет. Но представь, что способен натворить сумасшедший подросток, полностью утративший контроль над разумом, и при этом, имеющий такую силу, как психометаболизм.
Я упрямо продолжал
— Антон… — Романовский устало откинулся на спинку сиденья. Он тоже больше не смотрел в мою сторону. — Сейчас я расскажу тебе кое-какие статистические данные. Они мало кому известны. Мозг обычного человека работает на двадцать пять процентов. Да, раньше, лет двести назад, наши предки, устроившие третью мировую, считали, что на десять. Потом вдруг решили, будто на все сто. И в чем-то были правы. Их мозг действительно работал на сто процентов, но лишь в пределах той части, которая была им известна. Сейчас, точно могу назвать именно двадцать пять процентов. Так вот… Смотри, какие интересные цифры я тебе говорю… При сорока процентах работоспособности мозга — обычный человек мог бы ускоренно регенерировать повреждения любых тканей организма. Первичные признаки психометаболизма. Не так ли?
При пятидесяти процентах — начали бы очень слабенько проявляться задатки других способностей. Телекинез, телепатия, сновидения из будущего, левитация. Ими нельзя было бы пользоваться, но время от времени они бы включались непроизвольно.
При шестидесяти процентах — память человека смогла бы работать на экстремальном уровне. Достаточно было бы подключить мозг к сети с помощью специальных датчиков и, фактически, началось бы скачивание информации, её распределение в сознании. Не напоминает ли тебе это психокинетику?Но вот таких промежуточных вариантов, таких промежуточных цифр нет.
Есть сразу — восемьдесят процентов. Это тот предел, который делает человека псиоником. Его способности достигают заметного уровня. Теперь человек может в полной мере использовать телекинез, или телепатию, или прогнозирование, или менять свое тело на молекулярном уровне. Он даже может управлять материями, стихиями и тем, что в прошлые времена необразованные, темные люди называли бы волшебством. То есть, псионики потому и отличаются от обычных людей. Между простым человеком с его двадцатью пятью процентами и псиоником, с его восьмидесятью, — нет переходных этапов. Но ведь восемьдесят — это не сто…
Ликвидатор замолчал. А вот я снова повернулся к полковнику, с тревогой в душе ожидая продолжения. И мне кажется, я уже понимал, каким будет это продолжение.
— Что касается человеческой эволюции, то это не что иное, как эволюция мозга, и больше ничего. Потому что во всем остальном мы сделаны никудышно. Как говорил один специалист, тоже, кстати, из прошлого:" Если бы Господь Бог поручил бы мне сделать глаза, я бы сделал их в сто раз лучше". Доктором был. Но это касается и всех остальных человеческих органов. То есть, единственное, что в нас развивается, эволюционирует– это мозг. И от восьмидесяти процентов до ста — очень маленький промежуток. А знаешь, что случиться, если процент начнет расти?
При девяноста процентах человек смог бы разрушать и собирать предметы с помощью потока элементарных частиц. Вполне вероятно, что при таком уровне загруженности мозга, энергоинформационной сути человека уже не нужно было бы физическое тело.
При ста процентах — абсолют. Идеальный чистый разум, поглощающий знания, накопленные миллиардами цивилизаций этого и других миров. Полное покорений всех материй. Полное отсутствие потребностей. Независимость от пространств и времён. Человек может стать одновременно элементарной частицей, а может целой галактикой или скоплением галактик…
— Вы хотите сказать, что псионики — это не предел? — Я чувствовал, как дрожит мой голос. И это вовсе не от восторга. Я, блин, не хочу быть ни частицей, ни галактикой! Я хочу быть просто человеком!
— Я хочу сказать, Антон, что эволюция неизбежна. Ее нельзя остановит. И сумасшествие неизбежно. Сложи эти два фактора. Весело получится.
Ликвидатор окончательно замолчал, закрыл глаза и вроде как погрузился в дрему. По крайней мере его грудь опускалась и поднималась равномерно.
— Ну, охренеть… — Тихо высказался я себе под нос. А потом чуть громче добавил. — И все равно, шарик лопнул тогда, когда он сам это решил. Ясно?