Начало пути
Шрифт:
— Я… хозяин кухни? — ошарашенно.
Так. Я опять чего-то пропустила? И, судя по всему, что-то важное, ибо до сих пор стою голодная и с квакающими звуками в животе.
— Ну… а тебе особое предложение нужно?
— Хозяйка дома, внесшая в него ларец с домовым, — должна сама лично, в торжественной обстановке, налив в плошку молока и разломив свежую булку хлеба, сказать домовому, где он может жить и что он может делать.
Удивленно смотрю на торжественного домового, застывшего посереди стола. Это чего ж получается: он на кухне не прибирал
— Хм, так. Погоди. Ща.
Внимательно оглядываюсь по сторонам. Беру сковороду, ухожу в кладовку.
Булькающие звуки. Звук удара, ругани и навернувшейся полки.
Выхожу из кладовки. Нафаня, нервничая, переминается с ноги на ногу.
Я торжественно поставила на стол сковородку с плескавшимся в ней мутным молоком… с масляными пятнами, плавающими по поверхности. Потом взяла большую старую корку хлеба и в тишине преломила ее о колено, крякнув от натуги. Колено, к счастью, не сломала.
Домовой ошарашенно за мной наблюдал.
— Сим нарекаю тебя домовым Нафаном! Сокращенно — Нафаня. И отдаю в твои вечные владения вот эту кухню, с условием, что живущих в этом замке и одобренных мною людей… и нелюдей ты будешь привечать, кормить и на глаза не показываться никому, акромя меня. Уф. Все. Ну как?
На всякий случай вручила притихшему домовому половник. Вот странно. Тарелок тут нет, а половник нашелся.
— Спасибо, — тихо. — Я… — Сжав половник. — Ну… да.
И он исчез.
Растерянно оглядываюсь по сторонам, почесывая затылок масляными пальцами.
А дальше начались чудеса. По полу сама собой начала ходить тряпка, из кухни утопали два ведра. Потом вернулись с колодезной водой, и одно тут же встало на плиту, а во второе начала макаться тряпка, продолжая ответственное дело по мытью полов.
Плита зажглась сама собой (слово вроде никто не произнес, точно помню). Оставшиеся тряпки разлетелись с пола и, поочередно окунаясь в ведро, начали мыть окна и стены… ну ставни там и прочее. Вниз посыпалась паутина, всякие жучки, паучки и прочая гадость, а из кладовки торжественно выплыло мясо, прямо в воздухе порезалось на тончайшие кусочки и, окунаясь в масло, начало быстро выкладываться на сковороду, шипя и исходя восхитительным ароматом.
Следом приплыли четыре яйца, почистился картофель или что-то сильно на него похожее. Короче… сижу на столе, болтаю ногами и с удовольствием оглядываюсь по сторонам.
Вот всегда об этом мечтала: сидеть в центре комнаты и чтобы все убиралось, мылось и готовилось за меня. Красота.
15:29
Завтрак. Ну… и тадакимас, как говорят японцы! То есть приятного мне аппетита.
Сижу, сжимая в одной руке горячую кружку чая, во второй — вилку, и поедаю яйца с беконом, вкусно — не то слово. Даже маг забежал, потребовав свою порцию. Взмыленный, уставший, он успевал командовать стройкой, готовить зелье силы и искать меня, ибо все грязное и кто-то же все это убирать должен.
Соврала, что убрала кухню. Маг оценил, поскользнувшись на масле и пролетев ее насквозь, как раз в кладовке и затормозил.
— А ты ему про меня не расскажешь? — напряженно засопели под столом.
— А надо?
— Надо. Он же тоже хозяин дома, да?
— Ну… да, немножко, — поедая бекон и щурясь от удовольствия.
— Как это?
Но тут некромант вылез из кладовки, и закончить я не успела.
— Кто масло разлил?!
— Какая-то сволочь, — решительно и резко, кивнув для убедительности.
У мага не нашлось контраргументов, а потому он тоже сел за стол и подгреб к себе сковородку с остатками завтрака. Жую, задумчиво за ним наблюдая.
— Вкусно?
Маг как раз подозрительно обнюхивал содержимое, рискнув макнуть палец в яйцо и осторожно коснуться им языка.
Кашляю, запивая смех чаем и понимая, что просто должна досмотреть представление до конца.
— Хм… пахнет неплохо. Как ни странно. Н-да. — Палец довольно облизали и отобрали у меня вилку.
Мне в принципе все равно — я уже наелась.
— Хм… это и вправду ты приготовила?! — быстро орудуя вилкой и ножом.
— Да, — чувствуя обиженный тычок в колено. — Почти!
— Хм, а кто еще? — зарываясь в сковородку и довольно мыча.
— Да так… у тебя тут теперь… домовой живет. Нафаня. Ну собственно, вот он.
Маг замер и покосился вниз. С пола ему робко махал половником домовой. Маг ошарашенно на него уставился.
— Здрасте, — отважился первым пойти на контакт Нафаня. — Очень, значица, приятно. Это я готовил. Мне… кухню выдали… Остаться можно? — И такой напряг в глазах.
— Можно, — кивнул некромант и продолжил есть.
Под столом сопят от счастья.
Ну и… хорошо, а то я тоже уже переживать начала, что его опять что-то не устроит. Кто их знает, некромантов этих. Может ведь домовых и на дух не переносить. С другой стороны, возможность хорошо питаться дорогого стоит.
18:34
Стою с тряпкой на балконе, только-только установленном на втором этаже, мою полы. Мне жарко и плохо, гномы внизу свистят, следя за движениями попы. Уф. Ну некромант. Это я-то должна отработать свое проживание здесь? Это ты мне по гроб жизни обязан!
Оглядываюсь по сторонам и вспоминаю слова этого маньяка.
«Все вымыть, убрать, накрыть полы коврами, стены — гобеленами. И не отлынивать! А то так и будешь с копытами ходить или еще с чем похуже. Фантазия у меня богатая».
Гад.
Вот выучусь в академии, приеду вся такая крутая… И хрен тебе, а не копыта, сам станешь мелким, безруким, безногим, круглым и пушистым… с выпученными глазами. Да, передвигаться будешь прыжками… и ничего сделать не сможешь.
Злобно хихикаю, выворачивая тряпку над ведром до треска.