Начало
Шрифт:
– Ладно, так и быть – приезжай после праздников!
…– Жалко Верку, – сказала Тамара на обратном пути Алексею. – Не подходит ей этот тип.
– Брось! Он нормальный мужик. Ну может немного заторможенный.
– Так я о чем и толкую!
– Разберутся!
Они быстро шли по направлению к электричкам. В длинном подземном переходе, соединяющим улицу Чака, центральный рынок и железнодорожный вокзал было многолюдно. Возле разложенных на лотках книг Тамара невольно притормозила. Тут всегда есть на что посмотреть! Красочные тома детективов с кинжалами и кровавыми пятнами на обложках обещают «незабываемые» впечатления от прочитанного. Богато иллюстрированные
– Углядела что-то новенькое? – ехидно подколол Алексей.
– Давай не будем спешить.
– Нет уж, матушка. С меня хватит и одного «Руководства к действию».
У дверей магазинчиков торгующих сувенирами выстроились приветливые продавцы, приглашая заглянуть на «огонек». А вдоль стен по периметру обосновались нищие, стараясь придать себе как можно более жалостливый вид. Некоторые опирались на костыли и, заглядывая прохожим в глаза, предлагали полюбоваться обмотанными грязными тряпицами конечностями. Другие тряслись от мучившего их похмелья, не имея возможности удержать в ладонях мелкие монетки, бросаемые им из жалости. На их отупевших физиономиях застыло почтительное смирение. Между ними сновали неприметные мужчины, забиравшие подаяние. Здесь очевидно имелась собственная иерархия. Нищие находились в строго определенных местах и не мешали друг другу трудиться на «плодородной» ниве побирательства. Большинство безучастно сидело, выставив перед собой пластмассовые стаканчики. Но попадался кое-кто из оригиналов. Одна неопределенного возраста женщина в надвинутом до самых глаз платке, опустившись на четвереньки, истово клала поклоны, крестя проходивших людей грязной щепотью.
– Спаси тя Господи! – сипло бормотала она, стукаясь головой о бетонный пол.
Было много детей. Маленькие лежали на коленях у взрослых, а старшие просили самостоятельно. Некоторые бегали друг за другом пытаясь играть даже в таких неподходящих условиях. Они пока еще не осознавали, что можно жить другой жизнью. Тамара хотя и понимала, что в своем бедственном положении все эти люди виноваты сами, но заметив мальчишку, по возрасту напоминавшего младшего сына, почувствовала, как у нее защемило сердце. Достав из кошелька тридцать сантимов, отдала их ребенку и покопавшись в сумке добавила шоколадку.
– Не стоит поощрять эту рвань, – прошепелявила шедшая за ней вальяжная дама. – Они же все в автоматы просаживают, да клей нюхают. Никто ведь не голодает!
– Не наше дело, – подумала Тамара, – судить о том, кто достоин помощи, а кто нет. Сказано, дай просящему у тебя. И это правильно!
Они почти подошли к электричкам, когда заметили небольшую группу людей, продающих при тусклом свете фонаря кое-какие подержанные вещи. То были в основном пенсионеры. Среди них выделялся старик, бережно прижимавший к груди сковородку. Он осторожно держал ее обеими руками, не разрешая потрогать двум шумным женщинам, пытавшимся к ней прицениться. Перебивая друг друга, те убеждали продавца, что сковородка мол уже не новая, на ней заметны кое-где царапины от ножа, немного обгорела ручка.
– Неправда! Хорошая вещь! – ответил старик с обидой в голосе. – Сейчас такие не выпускают!
Он вздохнул и прикрыл глаза. – Сколько мы всего на ней наготовили!
Можно было представить, как эта сковородка долгие годы верой и правдой служила семье. Хозяйка каждый раз очищала ее от копоти и вешала на гвоздик у плиты. Но наступили трудные времена. Все ценные вещи они давно уже продали…
– Вот бедный мужик, – Алексей удрученно покачал головой. – Все-таки
Тамара молчала. Ну не удастся так… подвернется что-то другое.
Если быть справедливыми – вступление Латвии в ЕС особенно больно ударило по пожилым людям. Цены выросли, доходы же остались почти на прежнем уровне. Сейчас, для того что бы свести концы с концами, старикам необходимо жить вместе. Но если один из супругов вдруг умирает, оставшийся фактически оказывается обреченным на нищенское существование. При отсутствии способных помочь детей ему приходится делать непростой выбор – либо честно оплачивать счета за квартиру и окончить свои дни голодной смертью, либо как-то питаться, но быть выселенным на улицу за долги. Хуже всех дела обстоят у неграждан. Им засчитывается в трудовой стаж только работа в Латвии.
…Попав в вагон электрички, они остановились, отыскивая свободное местечко. Напротив расположился мужчина с заклеенной пластырем щекой. Он торопливо поедал беляш, жадно запивая его пивом. Тонкая струйка жира, стекая по подбородку, капала между его широко расставленных ног на пол. Два лица без определенного места жительства, бренча пустыми бутылками, тащились в другой конец вагона.
– Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию предлагается сборник анекдотов на русском и латышском языках!
– Газета " Вечерние новости"! Цена не выше, чем в киосках!
– Бенгальские огни!
Коробейники плотной толпой двигались по проходу, спеша предложить свой товар до начала отправления состава. Раньше они могли путешествовать и во время движения, выходя на одной остановке и заходя на другой. Сейчас эта практика прекратилась – теперь в каждом вагоне находится контролер. Он проверяет билеты у пассажиров, а при необходимости может вызвать мобильную полицейскую группу.
– Комплект елочных украшений! Всего за лат восемьдесят пять!
Припозднившийся продавец, спотыкаясь, бежал между рассаживающимися людьми, в его руке покачивались, издавая «хрустальный» звон ярко-зеленые шары, на шеи висели снежинки, а из карманов торчали кончики китайских петард. Лениво приподнявшись со своего места контролер величественным жестом приказала ему выйти вон. Он спрыгнул и электропоезд тронулся. В тамбуре собрались безбилетники. Как загнанные волки они томились в тесном коридорчике, надеясь проехать хотя бы одну остановку без эксцессов. Отовсюду то и дело раздавались звонки мобильных телефонов. У всех без исключения пассажиров были скучные лица. Тамара с супругом устроились напротив женщины безостановочно жующей соленые орешки. Держа в руках надорванный пакет, дама с поразительной ловкостью забрасывала их себе в рот, сосредоточенно глотая. Ее пальцы напоминали сардельки, а пухлое отдуловатое лицо было тщательно отштукатурено и накрашено, на нем, словно зигзаг, выделялись багровые полные губы. Повернувшись к окну, женщина энергично работала челюстями, не прекращая процесса жевания ни на минуту.
– Не может остановиться! – догадалась Тамара.
– Не делайте этого! – вдруг неожиданно вырвалось у нее. – Они очень вредные! Даже хуже чем чипсы!
Алексей ощутимо наступил супруге на ногу. – Успокойся, – шепнул он сквозь зубы. – Кто тебя просит вмешиваться!
– Вы ко мне обращаетесь? – грозно осведомилась жующая.
В ее тоне не ощущалось дружественного настроя.
– Несчастный я человек, – мысленно возопила Тамара, укоряя себя.