Начало
Шрифт:
Ну что оставалось делать, рявкнул: «Вперед, но осторожно». За кустами мелькнул просвет, просека там, что ли. Ребята шли парами, оставив священника мне. Добрались до кустов, выглянули. Нет, не просека, просто дорога, что-то типа обычного нашего проселка. Подошли мы к ней под острым углом. Если принять наше направление как запад-северо-запад, то дорога шла точно на север. Метрах в десяти слева от меня на дороге стояла повозка, за ней виднелось еще несколько. В повозку были впряжены явно не лошади, что-то гораздо более крупное, ближе к волу по габаритам. Впрочем, лошади тоже имелись, одна как раз проскакала мимо меня. Лошадь как лошадь, четыре ноги, хвост, грива. Оседланная, кстати.
Около повозки, закрывая от меня тягловую зверюгу, сошлись в рукопашной несколько фигур. Причем
Неожиданно где-то внутри меня зародилось странное чувство. Страх… нет, не страх. Вроде как в кино, на сеансе заокеанских фильмов ужасов. С одной стороны, мозг говорил, что надо бояться. Но с другой, по сравнению с тем, что мне в жизни воочию приходилось видеть, картинки на экране вызывали либо здоровый смех при очередных ляпах режиссера, либо чувство брезгливости, это когда куски мяса и кровища на весь экран. А вот на местных это подействовало именно так, как и задумывалось. Они просто замерли на месте и опустили оружие. Единственное, что кто-то из них успел сделать, так это издать пробирающий до печенок вопль. Что-то вроде «Ойерра-а-а-а-а…». Очень низкий, буквально на грани инфразвука и с горловым рычанием. Двое упырей, оставшиеся на ногах, мощными ударами посшибали замерших местных. Кому горло порвали, кому шею свернули. И тут же начали питаться. Ну что, наверное, стоило вмешаться. Охрану повозок упыри как минимум уполовинили, а если с местными смогли справиться, пусть и какими-то потусторонними методами, то, наверное, и для нас аборигены особой угрозы не представляли.
— Работаем, — приказал я в рацию. — Местных старайтесь не трогать.
И первым открыл огонь. Двоих нашпиговали серебром в момент. По ним отработал не только я, но и Стингер с Тирли, засевшие левее, ближе к повозке. Выскочил на дорогу и побежал к повозке, сторожа автоматом каждое движение. Священник, исполняя приказ «не отставать», топал следом. Быстрый взгляд назад — Потапыч с Комаром пересекли дорогу и скрылись в кустах на другой стороне. Впереди на открытое пространство выскочил Стингер и попытался выцелить чего-то, пока невидимое мне. Тирли из зарослей не показывался. Мой зам подбежал к головной повозке и упал на колено. Впереди обнаружилась туманная фигура нашего объекта. «Древнего», как его называл священник. Уф, а я боялся, что мы его упустили. Пять дней все-таки не видели. Упыри хоть следы оставляли, а от этого никаких следов.
Рядом с призрачной фигурой увидел еще двух вампиров, один стоял на коленях, другой в полный рост. Очередью патронов на десять справа налево зацепил всех троих. Стоявшему на коленях очень удачно разнес голову, и он свалился мешком. Во второго тоже попал, но на месте не убил. Его отшвырнуло в сторону, но на ногах он устоял и начал разворачиваться к нам. Призрак же как бы скрутился и облаком потек к лесу, но оттуда начал стрелять Тирли, а у меня над ухом рявкнул автомат Стингера. Второй вампир тоже упал, дымка же развеялась и исчезла. С другой стороны повозок, невидимой нам, рявкнул несколькими очередями «Печенег», его поддержали короткие очереди «калаша». Пять, шесть, семь… Сосчитал очереди на автомате…
— Первый — всем, минус четыре и призрак, — вспомнил про рацию. Надо прикинуть, сколько вампиров осталось.
— Пятый — всем, у нас минус два, — отозвался Комар. Так, посчитаем, было пятнадцать, шестерых угомонили по дороге, шестерых здесь. Еще трое должно быть. Одного на моих глазах нашинковал местный, надо проверить, кстати.
— Первый — всем, предположительно еще минус один, осталось еще двое, смотрим. Про контроль не забываем.
И вытащил спецнож. Контролировать решили ножами, чтобы экономить боеприпасы. Сначала воткнул нож в тех двоих, которых мы пристрелили. У них уже разложение пошло, лица потекли, но береженого, как говорится… Заодно посмотрел, что с местными.
Все оказались мертвы. Двоих, сидевших на козлах фургона, убили сразу, они даже за оружие схватиться не успели. Еще одиннадцать парализовали страхом и тоже убили. Все уже были обескровлены, и когда только успели, вроде все происходило на глазах. И все тринадцать тел начали жрать. За моей спиной, разглядев подробности происшедшего, стал увлеченно блевать отец Яков. Ага, судя по фрагментам, тут двоих упырей прибили без нашей помощи, оба нарублены буквально в фарш. Н-да, сильны люди, меньше чем за минуту управились. Я старательно потыкал ножом во все мало-мальски крупные фрагменты упырей.
— Предположительный подтвержден и еще минус один.
— Четвертый — всем, еще минус один, местные в люля-кебаб нарубили. Все вроде, командир?
— Призрак?
— Не видели. Священника спроси, что ли, — посоветовал Комар.
— Проблюется — спрошу. Подтверждаю все. Осмотрите местных, может, живые есть, — ответил я. И тут меня что-то цепануло. Местные люди… откинул у одною волосы со лба. Н-да, с отцом Яковом могут быть проблемы. Надо лбом обнаружились рога, самые натуральные. На ощупь как костяные, у этого конкретного серого цвета, сантиметров девять-десять длиной. Формой напоминают кошачий коготь, загнуты назад. В волосах так не очень и заметно. Быстро осмотрел остальных. Рога нашел еще у восьми, все разных размеров и цветов. Самые большие — у того, с глефой. Сантиметров пятнадцать длиной, черные, с золотистыми прожилками, складывающимися в узор. У четырех только намек на рога, так, шишки надо лбом, покрытые ороговевшей кожей. У одного ничего необычного не оказалось, человек как человек. Я даже не знал, чего еще делать, то ли креститься, то ли хвост поискать.
— Второй — Первому, нашел живого, местный. Раненый, но помирать вроде не собирается. — Это Стингер, пока я с трупами возился, усвистал дальше. — И эта… Командир, это не человек. Точнее, не совсем человек…
— Знаю, — коротко бросил я. — Сейчас придем. Тирли, проверь фургоны, может, кто спрятался. Комар, на тебе сигналки по периметру, Потапыч на стреме.
Отец Яков уже закончил чистить желудок и теперь полоскал рот морсом из фляжки. Я жестом поманил его за собой и пошел вдоль дороги, оставляя повозки по правую руку. Заодно присмотрелся и к зверюгам, впряженным в них. Больше всего это напоминало бегемота с чешуей и на шести лапах. Пропорции тела такие же, по крайней мере. А вот пасть, скорее, коровья. И не перестает жевать. Хвост по форме, как у земных ящериц, только короткий, до земли не достает. На редкость флегматичные создания. Только что здесь кипел бой, мы стреляли много — а им все по барабану. У первой повозки бегемот вообще весь кровищей залит, но стоит так же спокойно, как и остальные. А фургоны вполне привычного облика. В кино про покорение американского Запада такие любят показывать. На четырех колесах примерно метрового диаметра, деревянные борта. На подковообразный каркас натянут тент из тряпки, напоминающей парусину грязно-серого цвета. Или это пыль так въелась? Видно, что использовали повозки долго и со вкусом, борта обшарпаны, на тентах множество заплат, на ободах колес тоже кое-где латки видны. Но развалюхами не выглядят.
А вот и Стингер, стоит на колене, выцеливает кого-то. Как только мы остановились около моего зама, чуть поодаль из кустов выскочил Тирли и побежал шмонать фургоны. Ага, ясно, он Стингера прикрывал. Я взглянул на то, во что целился капитан. Вот че-э-эрт… Опять этот гад свое прозвище подтвердил. Стингера так прозвали за то, что он в любой ситуации и в любой дыре умудрялся найти баб, причем симпатичных. И не только найти, но и переспать… Вот кто-то и ляпнул, что, мол, ты на баб наводишься, как «Стингер» на вертолеты. Так и прилепилось.