Начать сначала
Шрифт:
Что же произошло?
Я еще был очень слаб, чтобы рьяно заниматься расследованием. И принял решение найти убежище на ближайшее будущее. Стану крепче, появятся силы обследовать окрестности по более широкому радиусу. Но планировать сразу много? Не в том положении я находился.
Проплыв выше, я обнаружил ветвистое дерево, оно росло на самой кромке почвы. Его корни и свисающие ветви с густой листвой образовывали импровизированный купол. Верх дерева тонул все в том же тумане. А учитывая, что видимость тут в среднем тридцать метров, я остановил свой выбор на этом месте. Сомнительно найти поблизости столь же подходящее укрытие. Да и сил у меня
Засыпая, отметил, что боли стало значительно меньше. И надежно спрятанный от посторонних глаз, я первый раз крепко уснул. С тех пор, как очнулся на этой планете.
Глава 2. Встреча в тумане
Следующие дни я провел за теми же занятиями. Ел. Спал. Снимал с себя старую поврежденную кожу. Пытался двигаться. Все пункты мне давались со значительным трудом, но отныне я твердо осознавал: выживу.
Я перешел ту незримую черту, что разделяет жизнь и смерть. Но так ничего и не вспомнил о себе. Так странно: все базовые вещи мне известны, но из памяти подчистую стерлось, кто я и как здесь оказался. Ищут ли меня свои? Если я пилот, то не совсем простой шайрас. На себе я не нашел опознавательных жетонов, маячков, браслетов. Ничего. Как будто специально был лишен возможности меня идентифицировать.
Терпеливо ждал того дня, когда смогу передвигаться на более дальние расстояния и исследовать место, куда попал. Мне бы получить доступ к сети, оттуда я бы выудил хоть какие-то данные. Но что, если планета на которой я нахожусь, необитаема и я здесь совсем один? Найденный корабль настолько выгорел, что средства связи были уничтожены, я не мог подать сигнал о помощи.
Туманы так и не спешили покидать реку и лес, через который та пробивалась уверенными сильными потоками. За столько дней я не слышал и не видел ничего подозрительного. За все время мне не попалось ни одного крупного животного, но с ними мне не приходилось рассчитывать на успех. А мелкие двигались с такой скорость, что я и не пытался их поймать. Так и приходилось питаться рыбой. Большим везением стало найти неподалеку в лесу источник воды, бивший из-под земли. У меня не было анализатора, и я не мог оценить ее запах, и толком вкус, без обоняния, потерявшего свою яркость и широкий спектр ощущений. Но мне не становилось плохо от этой воды, и я не чувствовал отвращения, когда ее пил. Не исключен какой-то негативный накопительный эффект, но в моем состоянии и смысла не было думать об этом.
Сколько я здесь? Месяца полтора или чуть больше? Так говорило мне внутренне чутье. И по-прежнему один.
Подвижность и сила возвращались ко мне, но куда медленнее, чем мне бы хотелось. В некоторых местах кожа лопалась, и ей нужно было зарастать вновь, где-то сразу плохо заживала. Чешуйки тоже отрастали медленно. Я стоически ждал. Как бы тяжело мне ни было, и пусть я не помнил себя, я точно знал – не сдамся.
Постепенно, несмотря на боль и сложность перемещения, я увеличивал площадь обследуемых территорий.
Когда понял, что сил не хватает перекрыть определенный предел, чтобы суметь вернуться в свое убежище, принял решение перемещаться вверх по реке. Ночами становилось заметно холоднее, а туман окружал так плотно, что я не видел и кончиков пальцев на вытянутой руке. Не знаю, часто ли мне будут попадаться укрытия, хоть как-то способные защитить от холода и осадков, но оставаться здесь тоже не имело смысла. Я не знал, до каких температур похолодает. Будет ли снег, или ледяные дожди начнут проливаться сутками без перерыва. Остаться ждать – равносильно сдаться.
Шайрасам замерзнуть гораздо сложнее, чем людям. Но учитывая истощение и то, что большие участки тела покрыты тонкой кожей, ночами мне было уже очень некомфортно. А если температура опустится значительно ниже, это может оказаться фатальным.
– Ссашшин…
Я услышал это имя и очнулся. Его вполголоса произнесла женщина мягким грудным голосом, приятным, будоражащим. Как будто она звала меня. А может быть, израненное воображение играет со мной? Не знаю, как сильно я приложился головой. Боль от ожогов затмила собой все. И мутить могло после удара, а не только от большого количества токсинов. Сейчас уже не восстановить события и не разобраться, что так повлияло.
Это мое имя, и я начал вспоминать хоть что-то из своего прошлого?
Катал сочетание звуков на языке и пытался понять, почувствовать… Нет. Пусто. Но я отнес это к хорошим знакам, значит, постепенно память вернется.
Еще одним из позитивных изменений стало то, что я перестал чувствовать гарь. Множество дней вокруг разило чадом и только им, теперь же окружение не имело никакого запаха. Совсем. Меня сбивало с толку их отсутствие, ведь для шайрасов обоняние – одно из главных органов чувств. Но это оказалось ощутимо лучше того, что было перед этим. Не сомневаюсь, я перешел на следующую ступень выздоровления.
Я начал путь вверх по течению. Не знаю, что меня подтолкнуло: услышанное во сне имя или то, что ночами стало еще холоднее?
Вещей у меня нет, поэтому и сняться с насиженного места не составило труда. Кроме моральной готовности ничего и не требовалось. Не сказать, что я боялся чего-то, но глупо было не принимать во внимание, что впереди ждала неизвестность.
В воде мне стало передвигаться холодно, поэтому я полз вдоль берега, старательно огибая острые камни и торчащие сучья. Часто отдыхал. К огромному огорчению, мне некуда было набрать воды, так и пришлось снова пить из реки. Кажется, ее вкус стал еще более отвратительным, и потом неприятно першило в горле. Не исключено, что я выраженнее чувствовал ее мерзкий привкус после чистой ключевой воды. Но за отсутствием иного, пил то, что было, не тратя время и ценные силы на поиски новых источников. А учитывая, что я не планировал задерживаться в здешних местах, это и вовсе не целесообразно.
Несмотря на усталость и новые повреждения хвоста, я продолжал ползти вперед и остановился только поздним вечером, когда уже понял, что не могу сдвинуть хвост ни на сантиметр. Убежище не нашел, просто упал в высокие заросли травы, мелко дрожа от усталости. Не оставляя убежденности подняться завтра и продолжить продвижение вдоль реки.
– Ссашшин…
Я снова слышал этот голос. Знал, он очень важен для меня, но до сих пор не чувствовал, что это имя мое. Но я уловил отчаяние в голосе женщины. То, с какой горечью звучали ее слова. Не зная куда, понимал: я должен вернуться
На удивление утром я поднялся довольно легко. И, как ни странно, мне не было холодно. Похоже, мой расчет был верный. И здесь было теплее. А может, просто ночь выдалась более теплой. Нехотя снова полез в воду ловить рыбу. Как бы она мне ни надоела, мне требовалось много питания. Аппетит заметно улучшался. Не ведая конкретной конечной цели, я всем своим существом стремился к ней. Выжить и выздороветь являлись лишь ступенями в ее достижении.
За день туман развеивался, потом густел снова, собираясь особо плотными хлопьями в низинах. В одном из таких мест я услышал непонятные звуки. Яркие, напористые, они то глохли, то внезапно рвались и снова резко разносились по лесу. Кто мог их издавать?